Атлантида. Мир до потопа - [106]
В связи с этой темой мы хотели бы сослаться на интересные свидетельства, что медные рудники на берегу озера Верхнего в какой-то очень отдаленный период разрабатывались строителями курганов. Там были найдены глубокие раскопы с грубыми лестницами, огромные массы измельченной породы, а также многочисленные каменные орудия и все доказательства обширных и длительных работ. Говорят даже, что большой слиток чистой меди «Онтонагон», который сейчас находится в Вашингтоне, был раскопан этими древними рудокопами, и, когда его нашли, поверхность слитка носила многочисленные следы их орудий.
Представляется несомненным, что строители курганов были хорошо знакомы с использованием меди, серебра и свинца, а по всей вероятности и железа. Они имели различные механические приспособления. Они, весьма вероятно, были знакомы с токарным делом. Найденные бусины из раковин выглядят как слоновая кость и имеют круговые полосы, такие же, какие остаются при обработке на токарном станке.
В кургане на реке Скиото на шее скелета было найдено три нитки бус, сделанных из морских раковин и клыков некоторых животных. «Несколько бусин, — пишет Сквйер, — все еще сохраняют свою полировку и имеют следы, указывающие на то, что их вращали в каком-то механизме, а не вырезали и формировали вручную».
Тот же автор продолжает: «Среди самых интересных и замечательных предметов, найденных в курганах, имеются каменные трубки. Все они вырезаны из тонкозернистого материала, хорошо полирующегося, и немного разукрашены. Самые лучшие из обнаруженных образцов, которые едва ли можно превзойти в тонкости отделки, были найдены в кургане в непосредственной близости от Чилликоте. Они сделаны из плотной разновидности сланца. Этот камень режется очень легко и при обработке приобретает мягкий, но не яркий блеск. Упомянутая трубка имеет длину 13 дюймов, а диаметр 1,1 дюйма, один ее конец слегка расширяется, а другой заканчивается широким сплющенным треугольным мундштуком четких пропорций, вырезанным с математической точностью. Она просверлена по всей длине, отверстие имеет диаметр 0,7 дюйма у цилиндрического конца трубки и сохраняет этот калибр до того места, где цилиндр переходит в мундштук, затем оно постепенно суживается до 0,1 дюйма. Внутренняя поверхность трубки очень гладкая до места сужения. В оставшейся части четко видны круговые бороздки, образованные сверлом. Нарезка на ней очень четкая».
То, что у них были пилы, подтверждается тем фактом, что на некоторых ископаемых клыках, найденных в одном из курганов, отчетливо заметны бороздки зубцов пилы.
Если мы считаем, что какая-то их резьба по мрамору несет след хорошо закаленного резца, мы должны признать, что они владели тем уникальным процессом, известным мексиканцам и перуанцам, — закалкой меди до твердости стали.
Мы находим в курганах такие же тесла, какими пользуемся сами, со скошенным внутрь краем.
Находят также медные сверла и резцы со сточенными или острыми краями.
«При близком рассмотрении керамики из курганов представляется возможным, — пишет Сквиер, — что эти древние люди имели простое приближение к гончарному кругу, и шлифовка некоторых из тонких сосудов вызвана причинами иными, чем оплавление».
Их скульптура представляет значительный уровень развития. Она состоит из фигур птиц, животных, рептилий, человеческих лиц, вырезанных из различных видов камня, на трубках, игрушках, кольцах и в отдельных фигурах. Мы приводим мнения тех, кто их изучал.
Сквиер замечает: «Обнаружены разнообразные, хотя не слишком обильные образцы их искусства, которые по изяществу модели, изысканности и завершенности, а также по высокому качеству материала приближаются к лучшим перуанским образцам, которые они во многих отношениях сильно напоминают. На большинстве каменных курительных трубок вырезаны миниатюрные фигурки животных, птиц, рептилий и прочие. Все они исполнены в строгой верности природе и с исключительным умением. Точно представлены не только общие черты объектов, но до некоторой степени их особенности и привычки… Две головы, показанные здесь, изображают орла с такой превосходной законченностью, одушевленностью и верностью природе, что автору никогда не доводилось видеть подобную резную миниатюру, древнюю и современную. Особое дерзкое выражение царя птиц замечательно сохранено в резной скульптуре, которая в этом отношении более любой другой демонстрирует искусство художника».
В курганах были найдены остатки тканей «с двойными и скрученными волокнами», циновки, дощечки, похожие на челноки, используемые в ткачестве. Найдены также многочисленные музыкальные дудки с мундштуками и клапанами, покрытые любопытной и тонкой резьбой, напоминающие нам строки Брайанта:
До сумерек влюбленные гуляют,
В звучание забытых языков вплетают
Мелодии тех инструментов странных,
Что ветерку подарят голоса.
Есть свидетельство, которое, как кажется, подтверждается, что строители курганов имели контакты с народами субтропической зоны в направлении к Атлантиде. Среди скульптур в Огайо мы находим точные изображения ламантина, или морской коровы, встречающейся сегодня у берегов Флориды, Бразилии и Центральной Америки, и тукана, тропической и почти исключительно южноамериканской птицы. Морские раковины из Мексиканского залива, жемчуг из Атлантики и обсидиан из Мексики также находят вместе в их курганах.
Грозная космическая катастрофа как мощный фактор, в корне меняющий облик Земли и течение жизни на нашей планете: кто из читателей не знаком с этой концепцией? Однако мало кто знает, что детально разработал ее еще в XIX веке на уровне новейших достижений науки своего времени автор книги, которую вы держите в руках. Причем изложил свои выводы именно в этой самой книге! Она впервые издается на русском языке.Игнатиус Доннелли (1831–1901) известен читателю как атлантолог. Однако он был еще и профессиональным политиком (социалистической ориентации), и писателем.
Венеция — имя, ставшее символом изысканной красоты, интригующих тайн и сказочного волшебства. Много написано о ней, но каждый сам открывает для себя Венецию заново. Город, опрокинутый в отражение каналов, дворцы, оживающие в бликах солнечных лучей и воды, — кажется, будто само время струится меж стен домов, помнящих славное прошлое свободолюбивой Венецианской республики, имена тех, кто жил, любил и творил в этом городе. Как прав был Томас Манн, воскликнувший: «Венеция! Что за город! Город неотразимого очарования для человека образованного — в силу своей истории, да и нынешней прелести тоже!» Приятных прогулок по городу дожей и гондольеров, романтиков и влюбленных, Казановы и Бродского!
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.