Атлантида - [7]

— Что касается меня, — продолжала Феличия, — я никогда не могла понять этих браков между кузенами и кузинами.

— Да об этом не может быть и речи, — вмешалась высокая, красивая блондинка, с серьезным и кротким лицом, по имени Берта Люзан. — Я хорошо знаю Елену и уверена, что она никогда не выйдет замуж за Рене Каудаля.

— В таком случае, зачем же они шепчутся по всем углам? — проговорила несколько смягчившись Феличия.

— Они вовсе не шепчутся! — снова вступилась Люзанна. — Разве вы не знаете, что Рене недавно только избежал смерти? Весьма понятно, что Елена интересуется мельчайшими подробностями этого ужасного приключения.

Действительно, Рене и Елена были всецело поглощены друг другом и, очевидно, им нужно было о многом переговорить между собой, что, естественно, и подавало повод к различным предположениям со стороны лиц, не посвященных в тайну Рене. Но почему же поведение молодых людей ввело в заблуждение даже мадам Каудаль и доктора Патриса, хотя производило на них вполне противоположное впечатление: мадам Каудаль сияла от радости, а Этьен Патрис становился все мрачнее и мрачнее?

«Нет худа без добра! — думала мадам Каудаль. — Это ужасное происшествие тронуло их сердца!»

— Ундина уступает свое место Елене! — в свою очередь, с горечью думал доктор. — Что ж, тем лучше! Будем радоваться счастью друга и забудем о своем собственном!

Однако оба слишком поспешно делали свои заключения, так как предметом нескончаемых разговоров молодых людей было все то же приключение Рене, и они были далеки от всякой мысли о свадьбе. Вернувшись домой, Рене не мог не поделиться с матерью и кузиной своей тайной, которая продолжала по-прежнему мучить его, так как желание разыскать свою водяную нимфу возрастало в нем все сильнее и сильнее. К его великому разочарованию, мать отнеслась к его рассказу не то что с недоверием, но с явным неудовольствием, и, когда он закончил свое повествование, она серьезно и даже строго попросила его никогда не возвращаться больше к этому предмету в ее присутствии.

Елена не произнесла ни слова, но ее горящие глаза говорили за нее; когда же Рене обратился к ней, ища сочувствия и поддержки, она сделала ему знак молчать. Через некоторое время молодые люди сошлись в саду, где Елена объяснила Рене причину своего молчания.

— Бесполезно говорить о твоем приключении в присутствии тети, — сказала она. — Это только причинит ей излишнее волнение, особенно, если она догадается о тех планах, которые я предвижу. Нужно поберечь ее спокойствие, а потому ты должен слепо повиноваться ей и никогда больше не распространяться о своем приключении. Что же касается меня, то ведь ты знаешь, что я всегда разделяла все твои мечты. Я иногда чувствую себя командиром какого-нибудь судна, делаю открытия новых земель, растений, изменяю географические карты, но все это только в мечтах или во сне, а просыпаюсь я все той же Еленой Риё! — закончила молодая девушка с веселым смехом.

— Не думай, что я жалуюсь на свою судьбу, — продолжала она. — Я буду так же гордиться твоими подвигами, как своими собственными. Все это я говорю тебе для того, чтобы ты никому больше не доверял своих планов, кроме меня. Я пойму тебя с полуслова, так как сама всей душой люблю твое дело и верю в твое великое призвание. Я отлично вижу всю невероятность твоего приключения, всю его волшебную сторону, а между тем безусловно в него верю, и не потому, что знаю твою честность, как Этьен, и вижу кольцо, а просто верю, что ты призван для великих открытий и что ты видишь то, что сокрыто от всех!

Разумеется, Рене нигде не мог найти большего сочувствия к себе и своим планам, а потому разговоры молодых людей были бесконечны. То Рене упустил какую-нибудь подробность в описании своей богини, то Елене нужно было сообщить ему какую-нибудь новую гипотезу или расспросить о каком-нибудь позабытом ею факте, вследствие чего они постоянно искали случая оставаться наедине, что и ввело в заблуждение не только знакомых, но даже мадам Каудаль и доктора Патриса.

Но главный вопрос был в том, каким способом найти жилище таинственных морских обитателей? Как проникнуть туда, где найти средства, не возбуждая подозрений мадам Каудаль?

В этом отношении Елена не колебалась. Она твердо решилась поддержать Рене во всех его предприятиях, на которые смотрела как на священную миссию, и вместе с тем решила во что бы то ни стало уберечь мадам Каудаль от волнения, которое ей могло бы причинить раскрытие тайны.

ГЛАВА V. Планы Рене

Рене Каудаль обладал слишком ясным и здравым умом, привыкшим уже с детства к точности математических вычислений, а потому прежде всего попробовал найти реальное объяснение своему волшебному приключению.

Он опирался в этом случае на следующие аргументы. «Я не мог быть жертвой галлюцинации, — думал Рене, — так как у меня сохранилось вещественное доказательство: кольцо, представляющее редкий, вероятно, единственный экземпляр в своем роде.

— Старик и девушка, которых я видел в гроте, не могли быть привидениями, на том основании, что привидений не существует.

— Следовательно, это — живые существа, поставленные, вследствие какого-то необъяснимого стечения обстоятельств, в совершенно необыкновенные условия жизни на глубине нескольких сот метров от поверхности океана, так как известно, что в том месте глубина Атлантического океана не превышает тысячи метров.