Атеизм и другие работы - [130]
55 Например, Плотин, который пользуется термином «Ничто» (μή Цv, ούκ ον) одинаково для Бога («Единого») и материи; тем не менее его Бог, конечно, не материя, а материя не Бог.
56 Способ бытия человека многообразен: в нем разные «способы» взаимно проникают друг [в] друга, тогда как мир распадается на разграниченные области разных «способов»; камень, цветок, животное, человек (не — я), кентавр, V2, квадратный круг и т. д., разные области, но человек (я) одновременно обладает всеми этими способами бытия, почему и образует с каждым (находясь с ним на одном уровне), однородное целое взаимодействие. Но по форме данности каждый «способ» различен, в зависимости от того, я это или не я. Что же до качественного содержания, то оно дано только как качество «человека в мире», а не человека и мира порознь, — это проявления взаимодействия человека и мира.
57 Конечно, обе формы даны одновременно; возможно лишь преобладание одной над другой.
58 Модель: (цилиндрические координаты s, Θ, t, z) я = (о, о, z, t); не — я = остальное пространство; данное качественное содержание = вектор V (s, Θ, t, z = const); формы данности s направление о р (V) о \ р (V); я * не — я = V * 0; способ бытия = z = с; «это» — р (о, Θ, z, t) или о, о, z, t.
59 «Время» и «пространство» (неразрывно связанные в одно целое «мира» — «Welt», как однородный характер данности качественного содержания) здесь надо понимать в самом широком смысле слова. Как характер данности всякого качественного содержания это различие идентичного и идентичность различного: «мир» [ — ] это то, где идентичное может быть различным и различное идентичным. В зависимости от способа бытия этого идентичного и различного меняется мо дус характера данности: идеальный «мир» («мир» грамматики, логики), реальный «мир» (материальный, физический, биологический), действительный (wirklich) «мир» («мир» истории, где сливаются «мир» идеальный и реальный), и наконец, «мир» философии, включающий все остальные, [причем] не только как наличествующие (an sich) или данные (fьr eich), но и как данные в своей данности — это характер данности тотальности качественного содержания «человека в мире»),
6 °Cознание бытия (= тонус данности) есть «разница» между бытием и небытием (нечто и ничто). В зависимости от способа этого бытия меняется характер «разницы», т. е. сознание бытия, или, иными словами, меняется модус тонуса данности «человека в мире» самому себе.
61 «Разница» между бытием и небытием есть сознание, данность бытия (небытие бытия ξ понятие бытия = бытие — (минус) бытие). Но «разница» не только данность бытия, но и данность самой «разницы»; данность «разницы» есть тонус данности бытия — спокойная уверенность в своем отличии от ничто, что и есть данность «разницы».
62 Ведь человек всегда дан себе одновременно во всех способах лишь с преобладанием какого‑либо одного; эти «потенциальные» способы всегда даны человеку хотя бы в том смысле, что человек узнает себя самого при переходе из одного способа в другой.
63 Теизм чистого «человека вне мира», как, например, ангела или праведника в раю и т. д., мне недоступен и в данной связи неинтересен.
64 В такой посредственной данности нет ничего необычного: я не был (сейчас) в Мадриде, т. е. непосредственно Мадрид мне не дан, но мне дан человек (я сам), который был в Мадриде, и сейчас Мадрид (как реальный город, а не как понятие и тому подобное) мне дан лишь постольку, поскольку мне дан человек, которому дан Мадрид. Аналогично положение теиста, которому Бог дан, например, в Писании (теиста, который в данный момент не испытывает Бога). Но в примере с Мадридом человек дан себе как могущий быть (как бывший) тем, кому Мадрид дан («человеку в физическом мире» не дан V2, но он как таковой дан себе и как «человек в математическом мире», которому V2 дан). Парадоксальность же теиста состоит в том, что он «как человек в мире» радикально отличен от «человека вне мира», но, несмотря на это различие, «человеку в мире» как‑то дан «человек вне мира» и к тому же как‑то как он сам. (Идентичность различного — оставаясь иррациональной — возможна во времени, но там различное различно лишь по акциденции, а не радикально). Тем не менее надо радикально отличать «человека вне мира» («человека в Боге»), который дан самому себе как тот, которому дан Бог, от «человека в мире», которому дан «человек в Боге»·
65 Мне лично, как «человеку в мире», тоже как‑то дан Бог, раз я о «нем» говорю. Но мне дан не Бог, а «Бог» в кавычках, т е. не существующий, реальный Бог, а понятие «Бог» (осмыслен ное слово «Бог»). Это, конечно, не теизм, т[ак] к[ак] и атеизму дано понятие «Бога», раз он его отрицает. Реальный Бог действительно дан лишь «человеку вне мира». «Человеку в мире» же он, как реальный, может быть «дан» (в кавычках!), лишь поскольку ему дан «человек вне мира» как «человек в Боге». Но сам ли он, этот человек, или нет? Теисту (как «человеку в мире») личного религиозного опыта «человек в Боге» дан как он «сам». А теисту авторитета? Актуально «человек в Боге» дан ему как другой человек (святой, пророк и т. п.). Но
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
Русская натурфилософская проза представлена в пособии как самостоятельное идейно-эстетическое явление литературного процесса второй половины ХХ века со своими специфическими свойствами, наиболее отчетливо проявившимися в сфере философии природы, мифологии природы и эстетики природы. В основу изучения произведений русской и русскоязычной литературы положен комплексный подход, позволяющий разносторонне раскрыть их художественный смысл.Для студентов, аспирантов и преподавателей филологических факультетов вузов.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
«…У духовных писателей вы можете прочесть похвальные статьи героям, умирающим на поле брани. Но сами по себе «похвалы» ещё не есть доказательства. И сколько бы таких похвал ни писалось – вопрос о христианском отношении к войне по существу остаётся нерешенным. Великий философ русской земли Владимир Соловьёв писал о смысле войны, но многие ли средние интеллигенты, не говоря уж о людях малообразованных, читали его нравственную философию…».
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.