Ататюрк - [11]
В январе 1915 года Кемаль был назначен командиром 19-й дивизии, стоящей на европейском берегу Мраморного моря. Эта дивизия существовала скорее на бумаге, чем в реальности. Итак, Кемаль во главе дивизии-фантома, в то время как его родина в смертельной опасности! Безумные идеи Энвера и его соратников не увенчались успехом: под Сарыкамышем, на Кавказе, русские изрядно потрепали армию, лично возглавляемую Энвером: из девяноста тысяч солдат в живых осталось только 12 тысяч. На Суэцком канале британские войска легко отразили наступление, возглавляемое Джемалем-пашой. В середине февраля 1915 года 18 военных кораблей под французским, британским и русским флагами сосредоточились перед мысом Геллес, охраняющим вход в проливы Босфор и Дарданеллы и доступ к Стамбулу, находящемуся всего в 250 километрах. В теплое время года Геллес — настоящий цветник из роз, оливковых деревьев и кипарисов, окруженных виноградниками. Но сейчас моряки союзников обнаружили только огромное количество мошкары. Вскоре адмиралы поняли, что никогда не доберутся до османской столицы. Современные дальнобойные пушки, металлические сетки, опускаемые на сорокаметровую глубину, мины, сильные морские течения обрекали на неудачу любые попытки атаковать. Три корабля союзников были потоплены, а три других серьезно пострадали. Тогда союзники решили атаковать с суши. Несмотря на неудачи флота союзников, в Стамбуле царили панические настроения. «По равнине, в нескольких километрах от Константинополя, — напишет француз-очевидец, — бродили орды дезертиров, удивительно напоминая время, когда болгары приближались к столице». Золото и имперские архивы были переправлены из Стамбула в Анатолию, султан готовился переехать туда же, а в столице наиболее предприимчивые уже предлагали арендовать свои окна тем, кто хотел наблюдать парад войск союзников. Но желающим придется подождать три года, до осени 1918-го, чтобы посмотреть этот спектакль. В лагере турецких войск Лиман фон Сандерс, глава немецкой миссии, получает командование над всеми войсками, расположенными на полуострове Галлиполи, тогда как союзники были вынуждены готовить наземные операции в наихудших условиях. Торговые суда, доставляющие необходимые материалы, соблюдали рабочие часы, установленные профсоюзом: «не разгружать после шести часов вечера»; грузовые автомашины весом в полторы тонны должны были передвигаться по практически непроезжим дорогам полуострова, предназначенным для ослов. Командование использует неточные или устаревшие карты, и похоже, никто не сомневается в том, что из-за свирепствующей в войсках дизентерии солдаты будут вынуждены во время сражения «держать одной рукой ружье, а другой поддерживать штаны».
25 апреля 65 тысяч французов и англичан переходят в наступление. Французы атакуют побережье Анатолии со стороны Кумкале, тогда как англичане высаживаются на правом фланге полуострова, между заливом Сувла и Габатепе. Задача ясна: взять проливы в «клещи», появившись за спиной защитников. Для войск, высадившихся в Габатепе, казалось, рукой подать до цели, так как всего семь километров отделяло Габатепе от деревни Мейдос. Только семь километров, но каких! Гора Габа круто спускалась к Эгейскому морю, а за ней горы, покрытые непроходимым кустарником, и обрывистые ущелья.
В воскресенье, 25 апреля, около 4 часов утра полторы тысячи австралийских и новозеландских солдат начали высаживаться, как они предполагали, несколько севернее Габатепе, но оказались на два километра выше на север, у Арыбурну, куда их отнесло течением. Крохотный пляж, а затем плоскогорье, покрытое кустарником выше человеческого роста. Турки и немцы не считали нужным защищать Арыбурну: сама природа оказалась надежным редутом. С невероятным трудом, медленно, солдаты стали пробираться сквозь эти жуткие заросли. Через несколько часов, уничтожив встретившихся на пути турок, солдаты немного продвинулись по плато; лейтенант Лутит, австралийский инженер, даже заметил водную поверхность Проливов, освещенную лучами восходящего солнца. Несколько севернее капитан Туллох достиг горы Батай. «Сверкающее солнце, ясное небо и благоухающий тмин», — успел он отметить, когда его подразделение неожиданно оказалось под огнем контратаки, которой руководил Мустафа Кемаль.
«По счастливой случайности, — напишет позже немецкий генерал Канненгиссер, — Кемаль-бей повел свою 19-ю дивизию на маневры в этот район. 19-я дивизия находилась в резерве, и Кемаль занимался ее военной подготовкой. Позже он рассказывал, как неожиданно увидел бегущих в панике солдат, которые кричали: „Они идут, они идут!“
— Кто они?
— Ингилиз, ингилиз (англичане)![12]
— Ну что ж, тогда вперед! — решительно скомандовал Кемаль.
Одному полку он приказал выступить на Косашимендах, чтобы удержать эту важную позицию. Оставшаяся часть дивизии двинулась в направлении Габатепе-Арыбурну для поддержки 27-го пехотного полка, который с трудом удерживал позиции. Кемалю удалось полностью освободить Габатепе, а австралийские войска были отброшены на небольшой участок скал у Арыбурну». Так, благодаря некоторому везению, но в первую очередь решительности Мустафа Кемаль вошел в историю.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.