Атаман Семенов о себе. Воспоминания, мысли и выводы - [3]

В Маньчжурии семеновцы расселились по станционным поселкам КВЖД, многие уехали в Америку и Европу. Большая часть, однако, осела в Харбине и Шанхае. Атаман Семенов занял пост Начальника Бюро российских эмигрантов. Часть казаков стала полицейскими, а в годы 2 — й Мировой войны были сформированы японцами два отряда — «Асано» близ Харбина и «Пешковский» в Хайларе в составе Квантунской армии. Уже к лету 1945 г. стал ясен близкий финал империи Маньчжоу-го — а вместе с ней и трагическая участь русской эмиграции. Нравы ОГПУ-НКВД здесь знали хорошо, на милосердие врагов никто не рассчитывал. 9 августа 1945 г. (за 10 часов до официального объявления войны) гигантская советская армия с трех сторон обрушилась на Квантунскую армию, от которой, по выражению японского историка Хаяси Сабуро, к тому времени «осталась лишь ее собственная тень.» Японцы настойчиво предлагали ему специальный катер для эвакуации на юг Кореи, однако атаман решил разделить участь казаков, приведенных им в Маньчжурию. В тот день советские войска стали прибывать эшелонами в Дальний, и Семенов в буквальном смысле вышел навстречу своей смерти. Вот рассказ очевидца лейтенанта РККА: «Когда наш эшелон приближался к перрону дальнинского вокзала, через окна мы увидели на перроне усатого человека в красивой генеральской форме, при орденах и при шашке на боку. Вагон, в котором я находился, остановился как раз напротив странного господина, а когда открыли двери, к нему не без робости подошли несколько человек, в их числе и я, и командир нашей роты, подвыпивший в пути майор в расстегнутом кителе, с мятой фуражкой в руке. Человек с лихо закрученными усами взял под козырек и для всех нас громко представился:» Я Семенов!«Пьяный майор захлопал глазами, и первой его реакцией был истерический крик:» Врешь!«Сбылись пророчества главы монгольской ламаистской церкви Живого Будды Богдогэгена Джебцзун-Дамба хутухты, сказавшего хорунжему в 1913 г. в Маньчжурии Семенову:» Ты, Гриша, не умрешь обычной смертью. Тебя минует пуля, не коснется сабля, стрела и копье пролетят мимо. Ты сам позовешь себе смерть.«(Кстати,» Живой Будда» и Семенов были друзьями — атаман, в совершенстве зная монгольский язык, перевел Устав русской кавалерии и помог организовать и обучить три конных полка, составивших основу новой монгольской армии). Пройдя Мировую и Гражданскую войны, Семенов не был даже ранен. Он сам пришел в руки палачей. На Лубянке рядом с атаманом оказались его бывшие соратники — генералы А.Бакшеев, Л.Власьевский, активные участники Белого движения К.Родзаевский, Б.Шепунов, И.Михайлов, Л.Охотин и Н.Ухтомский.

В ходе обыска, произведенного 26 августа 1945 года. было изъято следующее:

— диплом о присвоении степени бакалавра философии, выданный университетом Андри-Рисерч(Индия);

— ордена и медали;

— протоколы и документы о характере взаимоотношений с японскими властями;

— портрет Суворова.

21 августа 1946 г. на заседании Военной коллегии Верховного суда СССР атаману Семенову было предъявлено обвинение, содержащее 10 пунктов. 26 августа печально знаменитый В.Ульрих — неизменный председатель на всех главных показательных процессах, открыл заседание Военной коллегии. Семенов, первым дававший показания, отлично знал свою участь, был ко всему безразличен и признал предъявленные ему обвинения.

«Вопрос: В чем выразились ваши попытки организации переворота в Петрограде против Советов рабочих и солдатских депутатов?

Семенов: По плану, предложенному мной полковнику Муравьеву, опираясь на один или два военных училища, арестовать лидера большевиков Ленина и расстрелять.

Вопрос: Значит, расстрелять?

Семенов: Да, расстрелять!»

Почти год органы СМЕРШ, а с весны 1946 года МГБ СССР, вели следствие. В одно дело были объединены следующие лица. Сам атаман, упоминавшиеся ранее К.В.Родзаевский, Л.Ф.Власьевский, А.П.Бакшеев, Л.П.Охотин, князь Н.А.Ухтомский и другие лица. Суд над ними, который начался 26 августа 1946 года, широко освещался, в отличие, скажем, от суда над генералом Власовым, состоявшегося месяцем ранее, или суда над атаманом П.Н.Красновым, А.Г.Шкуро и другими, о которых были лишь скупые сообщения. Процессу над, как их называли, «семеновцами» советские газеты посвящали целые полосы.

30 августа подсудимых признали виновными. В.В. Ульрих в 5.10 утра начал и в 5.30 закончил чтение приговора. По нему атаман Г.Н.Семенов на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года был приговорен к смертной казни через повешение с конфискацией имущества как «врага советского народа и активного пособника японских агрессоров». Власьевский, Родзаевский, Бакшеев были приговорены к расстрелу с конфискацией имущества. Князь Ухтомский и Охотин, «учитывая их сравнительно меньшую роль в антисоветской деятельности”, приговорены к 20 и 15 годам каторжных работ, соответственно, с конфискацией имущества. Ни тот ни другой до выхода из лагеря не дожили. Охотин умер в 1948 году, князь Ухтомский — 18 августа 1953 года.

Семенов просил ему, как русскому офицеру, заменить зачитанную меру расстрелом. Просьба была отклонена. Когда 30 августа 1946 г. в 11 часов вечера атамана вывели на голгофу, он потребовал присутствия священника — и в этом было отказано под хохот палачей. Атамана повесили старым, давно запрещенным способом: на шее петля, он висел, но еще долго дышал. Двое палачей, наблюдая конвульсии, со смехом острили: «Кайся, гад, кайся, скоро ведь задубеешь!» Казнили Г.Семенова 30 августа в 11 часов вечера.4 апреля 1994 года в отношении Г.М.Семенова, а 26 марта 1998 года в отношении остальных семерых подсудимых Военная коллегия Верховного Суда РФ пересматривала уголовное дело. По статье 58–10 ч. 2 (антисоветская агитация и пропаганда) УК РСФСР дело в отношении всех подсудимых прекращено за отсутствием состава преступления.