Атака! Атака! Атака! - [10]
Командующий сразу выжал акселератор, машина рванулась вперед, уютно заскрипели дворники. На полном ходу они влетели на сопку, командующий переложил руль и, не сбавив газа, повел машину вниз к мосту.
— Гудочек дайте, товарищ генерал-лейтенант… гудочек посильнее… — заныл сзади Мухин, вытирая рот рукой. — Тормозочки у нас…
— Если убьемся, то вместе, — сказал командующий и гудка не дал.
Проехали второй шлагбаум. Краснофлотец в валенках взял на караул. Командующий тоже приложил руку к козырьку.
— Я слышал, будто у вас что-то вроде паралича лица. Как вы считаете сами про свое самочувствие?.. Можете работать?
— Хорошо могу работать, — сказал Белобров.
— Да-да, — сказал командующий, думая о другом, — так-так…
У домов гарнизона на раскатанном снегу играли дети, широкие окна парикмахерской были заметены снегом. Штурман Звягинцев нес в баночке молоко для своих близнецов. Командующий молчал, и все молчали тоже.
В подъезде Белобров и Гаврилов закурили, было страшно, и стали медленно подниматься. Стуча коньками по деревянной лестнице, повисая на перилах, навстречу им спустился мальчик в вязаном английском шлеме.
На площадке у пятой квартиры они постояли, готовясь и представляя себе, как это произойдет. «Может быть, вернуться?»— подумал Белобров и, не глядя на Гаврилова, постучал кулаком так громко и сильно, что уйти им теперь было невозможно. Дверь тотчас открыли, и он увидел Шуру. Она стояла в ярко освещенном коридоре с кастрюлькой в руках, а сзади шла Настя Плотникова. Он закрыл за собой дверь и сделал два шага вперед, стараясь улыбаться, чувствуя, как в плечо ему давит Гаврилов.
— Белобровик вернулся, — сказала Шура, — и еще вырос. Да дверь-то зачем закрываешь?
— То есть как это зачем? Затем, что зима… В окно посмотри…
Лицо у нее дернулось, тарелки в руках задребезжали, она поставила их на сундук и сложила руки на груди.
— Говори, — велела она.
Он не мог смотреть на нее и посмотрел дальше, но там была Настя с круглыми, словно потухшими глазами и невероятно белым лицом. Ему некуда было девать свой взгляд, некуда смотреть.
— Слушайте, позвольте хоть раздеться, просто невежливо…
Они ничего не ответили. И Белобров начал раздеваться в абсолютной тишине, под стук собственного сердца. Торопливо раздевался и Гаврилов.
Настя подошла ближе и встала рядом с Шурой. Шура не могла смотреть на пухлое испуганное личико и голубенькую сережку в ухе, ей стало совсем страшно.
— Не вернулись, — сказала она.
— Задержались, — сказал Белобров. — Да ничего не случилось! — крикнул он, видя, как у Шуры исказилось лицо. — Ты погоди, погоди, они там, но все нормально, слышишь, нормально. Они сели, и я говорю тебе, все нормально. Настя, хоть вы ей скажите. Настя, они, понимаете, задание выполнили, героически выполнили, и у них все прекрасно было, но потом… — Он говорил, не понимая, что говорит, не слыша собственных слов, говорил просто в передней, никуда не глядя и ничего не видя.
— Не вернулись, — опять сказала Шура.
— Не вернулись, — одними губами повторила за ней Настя и быстро забегала по коридору, — не вернулись, Сережа мой не вернулся, не вернулся…
В квартиру осторожно протиснулся истребитель Сафарычев. Он жил в этом доме на втором этаже.
— Что, все уже известно? — спросил он, и опять стало тихо в коридоре, только хрустела пальцами Шура да часто открытым ртом дышала Настя. Негромко подвывала электрическая печь в комнате.
Екатерина Васильевна, мать Шуры, надела круглые очки и строго поглядела на Белоброва. По всему видно было, что она плохо соображает и не понимает тяжести случившегося.
— Пойдемте в комнату, — сказала Шура.
Она пошла вперед и села в качалку. Качалка качнулась, Шура сильно оттолкнулась носком туфли и стала качаться, закрыв глаза. Настя ушла на кухню, закрылась там на крючок и сильно пустила воду из крана.
— Шурена, — сказала Екатерина Васильевна, — Шурочка, что с тобой?
Шура не ответила, все качалась…
— Я не совсем понимаю, что случилось, — заговорила Екатерина Васильевна, все так же строго глядя на Белоброва. — Самолет не вернулся, так?
— Ну, примерно так, — не глядя на нее, почти грубо ответил Белобров.
— Но они живы или самолет сломался и с ними что-то случилось? — И вдруг она из-под своих круглых очков подмигнула Белоброву раз и другой.
Было слышно, как внизу подъехал автобус, хлопнули двери, заговорили голоса, потом бухнула дверь парадной.
Сафарычев осторожно дергал дверь в кухню и тихо стучал в нее согнутым пальцем.
Внезапно что-то оборвалось в слабой голове Екатерины Васильевны, она всплеснула руками и, точно разом все поняв, закричала тонко и громко, закричала еще раз и стихла, припав к Шуре старым иссохшим телом, вздрагивая, шепча что-то и захлебываясь слезами.
В прихожей зазвонил телефон, и Шура, отстранив мать, встала и, криво ступая, пошла к телефону. Но звонили по ошибке.
— Она у меня может ногой почти до самого уха достать, — сказал Черепцу гвардии старшина Артюхов. — А ты вот попробуй, чтоб твоя Маруся достала до своего уха ножищей-то, а я погляжу.
Было совсем темно, снег перестал, и все таяло. Повсюду капало, текло, чавкало. Радио рассказывало шахматную партию. Черепец с Артюховым стояли позади столовой у склада и поглядывали на окна. На кухне горели синие лампочки, и снег на подоконнике был синий.
В романе рассказывается о жизни большой рабочей семьи Путивцевых. Ее судьба неотделима от судьбы всего народа, строившего социализм в годы первых пятилеток и защитившего мир в схватке с фашизмом.
«Неделя» Глебова — один из очерков бригады писателей, выезжавших по заданию издательства на фронт. В очерке описывается героическая борьба железнодорожников крупного прифронтового узла с фашистскими налетчиками и диверсантами.Брошюра рассчитана на широкий круг читателей.Глебов, Анатолий Глебович. Неделя [Текст] / Анатолий Глебов. - Москва : Трансжелдориздат, 1942. - 58 с.; 14 см. - (Железнодорожники в Великой отечественной войне).
Повесть «Немецкая девушка» показывает тихий ужас опустошенных территорий. Состояние войны не только снаружи, но и в душе каждого человека. Маленькие рассказы, из которых состоит произведение, написаны современным языком, позволяющим почувствовать реальный запах войны.Из сборника «Три слова о войне».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Американского летчика сбивают над оккупированной Францией. Его самолет падает неподалеку от городка, жители которого, вдохновляемые своим пастором, укрывают от гестапо евреев. Присутствие американца и его страстное увлечение юной беженкой могут навлечь беду на весь город.В основе романа лежит реальная история о любви и отваге в страшные годы войны.