Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки - [5]

С самого начала было понятно, что французское правительство искренне убеждено, что реактор, который Франция строит для Ирака, может быть использован только в мирных целях.

Ясно стало и другое: и французские министры, и французские ответственные чиновники, встретившие восторженно выгодный заказ богатого Ирака, не слишком подробно вникали в суть тех спецификаций, которые выдавали. Однако к концу 1978 г. ни для Франции, ни для США уже не было, секретом, что почти готовый иракский реактор может быть использован для изготовления чудовищного оружия, попади он в распоряжение безответственных людей. Пользуясь общепринятыми классическими методами шпионажа, Израиль имел полную информацию о том, что делалось в Ираке. На французское правительство начали оказывать давление, побуждая его денонсировать договор с Ираком. Французы безуспешно пытались уговорить Ирак согласиться на получение реактора другого типа, но порвать контракт отказались на том основании, что он был утвержден в свое время на высшем правительственном уровне.

5 апреля 1979 г., за три дня до отправки центральной части реактора в Ирак, агенты французской разведки проникли на завод и заложили в реактор взрывчатку в расчете повредить его, но не уничтожить и таким образом выиграть время и еще раз попытаться как-нибудь договориться с Ираком. Французы пытались создать впечатление, что ответственность за эту акцию несет Мосад, но не слишком на этом настаивали. Обнародовать свою связь с Мосадом и признаться в том, что они пытались повредить свое собственное сооружение по настойчивой просьбе американцев и израильтян они не могли.

В мире шпионажа, окутанном секретностью, это была хитроумная игра, разыгрывающаяся на международной арене. Имена участников были неизвестны. Правила игры тоже. И результаты в каждом отдельном случае неясны.

Примерно через год, 14 июля 1980 года, уроженец Египта Яхиа эль-Мешад, возглавлявший иракскую ядерную программу, был убит в отеле «Меридьен» в Париже.

Обвиняли Мосад, но, по всей видимости, эль-Мешад был убит самими иракцами, которые заподозрили, что он передал израильтянам чертежи («синьки»), относящиеся к ядерной программе Ирака. На протяжении всей истории этого дела не раз возникали всякого рода несоответствия и щекотливые ситуации.

Израильтяне получили все необходимые чертежи, которые дали им возможность доказать американским и французским специалистам в области ядерной энергии, что реактор, который строят французы, может оказаться смертоносным оружием в руках иракцев. Эти чертежи попали в руки французского чиновника, который симпатизировал иракцам больше, чем это предписывалось его служебным положением. Он возвратил чертежи Ираку, продемонстрировав таким образом, что их предали. Иракцы провели свое расследование, в результате которого подозрение пало на эль-Мешада. Несмотря на все это, французы, а также итальянцы, которые поставляли для реактора горючее и, кроме того, проводили экспертизу, понимали, что в своих обязательствах по отношению к Ираку зашли так далеко, что вынуждены их выполнять, если им не удастся убедить его отказаться от контракта или изменить его. Придя к этому заключению, они тем не менее умудрились убедить себя в том, что смогут осуществлять контроль за контрабандными поставками Ираку обогащенного урана, необходимого для производства бомб, или за попытками модификации реактора, которая обеспечит возможность производства плутония. Франция действительно старалась не допустить возможности накопления обогащенного урана в Ираке и предупредила инспекторов Международного агентства по атомной энергии, чтобы они взяли под наблюдение международный черный рынок — не появится ли там горючее для реакторов из неизвестных источников.

В Израиле в свою очередь специальные группы вели наблюдение как за поступлением расщепляемых материалов в Ирак, так и за тем, что происходит на самой установке.

Ситуация опять же осложнялась тем, что страна, не подписавшая договор о нераспространении ядерного оружия, обвиняла другую, которая этот договор подписала. Естественно, Агентство не было расположено защищать интересы Израиля в этой ситуации.

«Эта незаинтересованность не была злонамеренной, — объяснял один из израильских экспертов, поддерживающий связь с Агентством. — Это была вполне понятная реакция людей, склонных больше доверять „своим“, чем чужим».

Тем не менее очевидным был тот факт, что все страны, которые так или иначе причастны к использованию атомной энергии, независимо от того, где они находятся, на Ближнем Востоке или вне его, знали, что иракский реактор по своей мощности в десять раз превосходит любой другой из известных в мире, которые открыто проектировались для военного использования. Было известно и то, что иракские специалисты закупали на черном рынке уран.

Италия, Португалия и Нигерия заключили соглашение с Бразилией (которая принадлежала к числу подписавших акт о нераспространении) о поставках урана и обмене технологией. Эксперты ездили из одного города в другой — Сан-Паулу, Багдад, Равалпинди. Пакистанцы были почти готовы начать производство собственной бомбы.