Астронавт. Необычайное путешествие в поисках тайн Вселенной - [14]

Мой второй год был труднее первого. Я решил получить сразу две магистерские степени: наряду со степенью по технологии и администрированию собирался получить степень в области инженерного машиностроения, которая, как я знал, нужна мне для того, чтобы получить в НАСА ту работу, которую хотел, и попасть в космическую программу. В осеннем семестре у меня были четыре невообразимо трудных курса. Я взял динамику, которую вел Стефен Крэндалл, написавший книгу по динамике. У меня были математические принципы для инженеров, которые вел Гилберт Стрэнг, написавший книгу об основах математики для инженеров. Я получал потрясающее образование и не только в лекционных аудиториях. Помню, как Шеридан сказал мне однажды: «Если ты научишься преодолевать жизненные трудности, ты далеко пойдешь». И он был прав. Можно многому научиться, когда тебя сбивают с ног, а меня сбивали с ног снова и снова. И каждый раз я вставал и продолжал идти вперед. Я знаю, что в моей группе были студенты умнее меня, но сомневаюсь, что кто-то работал с большим упорством, чем я.

По Луне гуляли 12 человек. Четверо из них учились в МТИ. Если ты хочешь стать астронавтом, то поступить в МТИ — то же самое, что поехать в Голливуд для того, кто хочет стать кинозвездой. Это просто то самое место, где нужно оказаться. Может быть, твоя мечта и не сбудется, но ты будешь там, будешь стремиться к своей цели, и почти все вокруг тебя будут стремиться к той же цели. Ты многому у них научишься. Ты увидишь, что срабатывает, а что — нет. После того как я начал учиться в МТИ, моя мечта перестала казаться сумасшедшей идеей. Она перестала напоминать желание стать Человеком-пауком. Это было самое рискованное предприятие, имеющее мало шансов на успех, но это было нечто, что делали реально существующие люди. Это был шанс.

Казалось, почти каждый день в МТИ ты натыкаешься на бывших и будущих астронавтов. Франклин Чанг-Диас, который держит пальму первенства (вместе с Джерри Россом) по количеству полетов на шаттле, работал в Массачусетском технологическом над своей докторской диссертацией. Байрон Лихтенберг, который летал в качестве первого специалиста по полезной нагрузке в миссии STS-9, учился в магистратуре МТИ. В первый же день в институте я познакомился с Давой Ньюман, которая преподавала в моей группе. Дава не собиралась быть астронавтом, но она стала полноправным профессором Массачусетского технологического и заместителем руководителя НАСА, человеком номер два во всей космической программе. В нашей лаборатории, состав которой никогда не превышал 10 человек, было еще двое, кто, как и я, мечтал стать астронавтами, — Дан Тани и Ник Патрик.

Вот каких людей встречаешь, проходя по коридорам МТИ. Лаборатория систем «человек — машина» также была местом, где производились важные научные разработки по робототехнике и исследованию космоса. Там ставились эксперименты, которые заглядывали на 40–50 лет вперед в будущее космических полетов. Некоторые работы были совершенно невероятными. У людей в Массачусетском технологическом бывают безумные идеи, но это правильные безумные идеи, основанные на настоящей науке, а не на научной фантастике. Студенты в нашей лаборатории работали над дистанционно управляемыми глубоководными аппаратами вроде тех, что нашли «Титаник». Некоторые занимались управлением роботами на других планетах, заложив начало тем технологиям, которые позволили нам почти 20 лет спустя отправить марсоходы на Марс. И я находился среди этих людей. С каждым днем моя мечта становилась все более и более реальной.

В конце моего первого года в МТИ я на несколько недель вернулся в Нью-Йорк. Мы с Каролой были помолвлены, но решили отложить свадьбу на пару лет, и она осталась в Нью-Йорке. Тем летом я хотел приобрести реальный опыт работы в космической программе, поэтому написал Фрэнку Кою, спросив, не удастся ли мне получить какую-либо работу на лето в штаб-квартире НАСА в округе Колумбия. Большая часть того, что происходит в штаб-квартирах НАСА, — бюрократическая административная работа, имеющая мало общего с исследованиями или созданием какого-либо оборудования. Но я хотел получить общее представление о космической программе, и штаб-квартира казалась мне лучшим местом для этого. Я подал заявление и получил работу по каталогизации работ НАСА, связанных с человеческим фактором, и составлению отчета для руководства.

То лето я провел в округе Колумбия, впитывая в себя все, что меня окружало. Штаб-квартира НАСА находится неподалеку от Национального музея воздухоплавания и астронавтики, и в обеденный перерыв я ходил туда. Кинотеатр музея был недавно оснащен системой IMAX, и там показывали фильм «Мечта жива» (The Dream is Alive). Это был первый фильм для кинотеатров IMAX, в который вошли съемки, сделанные с борта шаттла. Думаю, я видел его как минимум 15 раз. Но самое ценное из работы того лета — встречи с людьми. Я познакомился со всеми. Уверен, я был младше всех остальных сотрудников штаб-квартиры как минимум лет на 15, поэтому выделялся на их фоне. Я считал для себя обязательным пожать руку и переброситься парой слов со всеми, с кем только мог. Я встречался с тогдашним директором НАСА Джеймсом Флетчером. Я познакомился с Дж. Р. Томпсоном, директором Центра космических полетов имени Маршалла в Хантсвилле. Также в штаб-квартире НАСА работало много бывших астронавтов. Я писал им и просил назначить встречу, чтобы поговорить о том, как стать астронавтом. Боб Криппен, первый пилот шаттла, советовал написать Джорджу Эбби, главе управления летными экипажами в Хьюстоне, чтобы мое имя промелькнуло и у него перед глазами.