Астральщик. Том 2 - [8]

— М–да… Большая работа, — покачал головой император.

— Не то слово! Гигантская! Ну а Никос за сколько времени собрал эту информацию? И каким образом, если почти не выходит из дома?

— Я понял, к чему ты ведешь — вполне возможно, что и нашу встречу сейчас он может таким же способом отслеживать?

— Может да, а может нет. Но я бы не стал отбрасывать эту возможность. Но главное, к чему надо быть готовым — он может знать, что ты — это ты, то есть император, и о твоих отношениях с дочкой Эндонио.

— Да какие там отношения! — Тиль откинулся в кресле и устало потер лицо. — Просто встречаемся. Она мне интересна, и я ей вроде бы. Тем более, что она не догадывается, кто я.

Лулио кивнул.

— Думаю, это одна из причин, если допустить, что Никос знает о ваших встречах, почему он ничего не предпринимает. Ты на Карину не давишь ни своим положением, ни активными шагами, чтобы завоевать ее, — при этих словах император фыркнул. — Да, да — меня ты можешь не обманывать. Завоевать. Думаю, конкретно против тебя он ничего предпринимать не будет, даже если у вас все зайдет немного дальше, но если он решит удержать Карину, то более активно будет со своей стороны предпринимать шаги к тому, чтобы привязать ее к себе. Или же, если ему все равно, или для него не все так серьезно, так и пустит это все по волнам, отдав управление девушке.

— Тогда, может, отменить его выступление на турнире? — спросил император. — А то как–то это… Тем более, что смысла вроде бы в его участии уже нет?

— Ошибаешься! — улыбнулся Лулио, встал и начал ходить. — Когда я предлагал включить Никоса в выступления на турнире, я предполагал две цели. Первая отпала не в последнюю очередь с помощью самого Никоса.

— Какова же вторая? — полюбопытствовал император.

Лулио задумчиво пожевал губами. Потом медленно сказал:

— Линии судеб и вероятностей будущего извилисты, и «яркость» какой либо линии для Видящего немало зависит от его информированности. Кроме того, что я сам по себе сильный Видящий, я еще и хорошо информированный Видящий, — Лулио кинул косой взгляд на слегка заскучавшего от известной для него истины императора. — Возможно, многие Видящие видят, что многие линии переплетаются или смыкаются на этом турнире, но только я вижу это с такой четкостью и понимаю, что вероятность исторического перелома в этой точке очень высока, а также хотя бы примерно вижу и понимаю, что там может произойти.

— И что там? — уже заинтересованным голосом спросил император.

Лулио покачался с пяток на носки и обратно.

— Я почему так долго говорил об этом — чтобы ты понял мой отказ рассказать, что я там вижу. Ибо это может привести к изменению будущего.

— Мое знание?

— Да. Могу только сказать, что непосредственной и высоковероятной опасности для кого–либо из нас я не вижу, но вот глобально там будет многое зависеть от Никоса. Конечно, могут быть неожиданные флюктуации с неприятными последствиями, но это маловероятно. Если все пойдет по одной линии развития событий, то перспективы для империи и лично тебя очень хорошие. — Лулио внезапно ссутулился и буквально упал в кресло.

— Что с тобой!? — всполошился император и, вскочив на ноги, бросился к чародею. Тот махнул рукой.

— Да нет, все в порядке. Устал очень, — Лулио вздохнул. — Что–то резко почувствовал усталость. Если бы ты только знал, как трудно бывает выбрать выгодную линию будущего и как еще труднее заставить именно ее реализоваться. При этом не будучи полностью уверенным, что это именно та линия, а не ее близнец, который дальше резко разойдется с той, что ты хотел. Хуже всего то, что порой приходится делать вещи, необходимости в которых ты просто не понимаешь, а то порой и просто повлиять не можешь. Просто знаешь: чтобы твоя линия реализовалось, тебе надо сделать что–то определенное. Нет, можно, конечно, попытаться разобраться — но это такой объем информации, что очень быстро наступает утомление, а я уже не так молод… Вот и сейчас, — немного помолчав, продолжил чародей, — пришлось срочно обращаться к Советнику эль Меринсу по экономическим вопросам и продавить вопрос о продлении разрешенного периода нахождения в столице чужеземцев — торговцев на неделю. И чтобы он начал действовать сегодня, и чтобы об этом сегодня же объявили по всей столице и пригородах. Пришлось воспользоваться твоим именем — потом, кстати, ты уж выпусти соответствующий указ. Разбираться, почему это надо — не стал, но он напрямую влияет на дальнейшие действия Никоса. Причем как нам надо… Вот такие вот дела… — Лулио вздохнул и тяжело поднялся. — Пойду я отдохну.

Тиль вскочил и проводил Лулио до двери под ручку. Император–то он император, но личного уважения к старику, положившего всю свою жизнь на благо империи, никто не отменял. Вопрос, почему Лулио говорил откровенные вещи про Никоса при наличии подозрения, что тот может подслушать эти откровения, у него даже не возник: если Лулио считает, что так безопасно, значит так оно и есть.

— Кстати, — уже на пороге Лулио обернулся. — Послушай совет старого человека, форсируй отношения с Кариной к выступлению големоводов и наплюй на последствия. Позволь о них позаботиться мне.