Ассистентка антиквара и город механических диковин - [60]

Стоило Аннет и мрачному Максимилиану выйти в центр зала, как к ним наперерез бросилась Белинда.

— Господин Молинаро, я вас повсюду ищу! Требуется ваш опыт антиквара. У нас дома есть десяток картин кисти какого-то известного живописца – вечно забываю его имя – мама хочет узнать, можно ли продать часть, и что за них дадут. Не откажитесь побеседовать с ней – вон она сидит в углу, ну же, прошу-прошу, пожалуйста, идемте, не будьте букой!

Линда интимным жестом подхватила его под локоток и заглянула в лицо томным взором, который обещал куда большее, чем разговор о живописи.

Максимилиан, сраженный такой непосредственностью, улыбнулся и дал увлечь себя к кушетке, на которой с неприступным видом восседала бургомистерша: белобрысая, тощая и надменная.

Аннет осталась на месте и проводила взглядом удаляющуюся спину босса. Вздохнула: отношения между ними испортились окончательно и бесповоротно. В животе стало холодно, словно она проглотила лягушку.

Пора было собираться домой; бой часов возвестил, что до полуночи остался час. Аннет принялась бродить по вестибюлю, разыскивая свою сумочку. Ее нигде не было. Вот досада: она же оставила ее в той комнате с автоматонами! Положила на столик, когда Петр принес напитки. Выходит, нужно возвращаться в мрачное закулисье. Но не идти же туда одной!

Покосилась на босса и вспыхнула: расположившаяся на кушетке компания неплохо проводила время. Максимилиана усадили посередине, бургомистерша взирала на гостя благосклонно, Линда чирикала, вытягивая губки в трубочку, а босс этими самыми губками открыто любовался. Аннет уже знала, к чему этот многозначительный прищур разноцветных глаз и приподнятый в усмешке уголок рта! Похоже, не очень-то он расстроен недавней сценой в волшебном лесу. Быстро нашел утешение.

Аннет раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, она ужасно сердилась на Максимилиана, а с другой… ей было стыдно. Она прекрасно понимала, что накинулась на него почем зря. Такому мужчине, как Максимилиан вовсе не нужно прибегать к грязным трюкам, чтобы увлечь девушку.

И эта девушка увлеклась им, еще как! Глупышке с самого начала следовало вести себя иначе. Но он-то тоже хорош: мог ведь понять, что она была растеряна. Напугана новыми чувствами, которые так не смог пробудить в ней ее бывший друг. Но она была не готова к тому, что предлагал Максимилиан, вот и наговорила гадостей сгоряча. Будь он действительно к ней неравнодушен, поступил бы иначе. Выходит, этому типу действительно только одного от нее и было нужно. А раз не вышло потешить свое мужское тщеславие – ну и ладно. Поди, жалеет сейчас, что зря тратил на нее время.

Вновь накатила горькая обида. Аннет отвернулась и поискала взглядом Ангренажа. Пусть Карл проводит ее за кулисы. Но механик пропал, стул опустел.

Настроение было хуже некуда, нервы взвинчены до предела, кровь будоражила пьяненькая храбрость, и поэтому, гордо задрав подбородок, Аннет решительно вернулась к двери за колонной, чтобы в одиночестве отправиться бродить по театральным задворкам в поисках злосчастной сумочки.

Ну вот, сейчас она поступит как глупая героиня фильмов, которая, оставшись в доме с привидениями, среди ночи берет свечу и тащится в подвал проверить, кому там приспичило повыть и побренчать цепями.

Плевать, думала Аннет. Это не кино. Ничего страшного. А если и случится с ней что — например, притаившийся среди задников купидон пустит в нее стрелу, или появится неуловимый Швиц и придушит — вот тогда Молинаро пусть пожалеет, что повел себя как болван. Он еще будет убиваться на ее могилке, рвать волосы и стенать!

Подбадривая себя таким детским способом, Аннет отворила дверь.

Стоило войти в полутемный коридор, как по спине побежали мурашки. Ну и местечко! Стараясь не глядеть по сторонам, Аннет пронеслась мимо пыльных задников, торопливо прошла комнату с небесными сферами и почти бегом пересекла бумажный лес. Деревья шуршали, как живые. Почудились шаги, стало так страшно, что мышцы на спине окаменели, а руки похолодели. Волшебство покинуло это место, и теперь оно казалось кладбищем, населенным безутешными призраками. И все же Аннет покидать его не спешила; она застыла как вкопанная перед занавеской, за которой был проход в комнату с автоматонами, и не могла решиться войти. Внутри было еще страшнее: там стояли ужасные куклы. Если бы Максимилиан был рядом с ней! Он бы заметил ее волнение и отпустил очередную двусмысленную шутку. Она бы разозлилась и осмелела. Да и чего ей было бы бояться рядом с человеком, который носит титул полкового чемпиона по боксу и умеет не только сырный пирог испечь, но и сделать из противника котлету!

Однако теперь она должна справляться с трудностями в одиночку. Быстро же привыкаешь к тому, что рядом всегда есть мужчина, который о тебе заботится — пусть даже об этой заботе его не просили.

Аннет закусила губу и откинула занавес.

В комнате все оставалось по-прежнему. Свет тусклой лампочки под потолком отражался на рельсах и деталях механизмов. Автоматоны прятались в тенях.

Тихо, жутко.

Сердце забилось часто-часто, ноги стали как ватные и никак не хотели шагать. Некстати в голову ударили остатки медового дурмана. Перед глазами поплыли разноцветные пятна, приняли очертания пчелок, а затем пропали, однако окружающая обстановка казалась странно искаженной, как бывает, когда смотришь на комнату сквозь стекло аквариума.