Ассасин - [18]

Изображение приблизилось, один из офицеров МЧС был запечатлен крупным планом, улыбнувшись в объектив, он подошел к наледи и, едва ли не прижавшись лицом к стылой поверхности, пытался рассмотреть, что же там в самой толще. Он с едва заметной усмешкой рассматривал контуры фигуры, скрытые толщей льда. Лицо спокойное, выражающее разве что интерес. В какой-то момент его глаза недоуменно застыли. Отшатнувшись с расширенными от ужаса глазами, он снова начал пристально вглядываться в глыбу льда.

— Здесь запечатлен довольно любопытный случай, — оживленно продолжал профессор. — Как вы знаете, все, что связано с мумиями, окутано разнообразными тайнами и мистификациями. Так вот, этот офицер впоследствии сказал мне, что увидел, как мумия пошевелилась. — Широко улыбнувшись, он добавил: — Сам я этого не заметил, как ни всматривался. Мне думается, что все дело в оптическом эффекте. Вот взгляните на поверхность льда… Как раз в это время выглянуло солнце. Преломившиеся лучи он принял за какое-то движение внутри наледи. Впрочем, он так и не поверил в подобный эффект и впоследствии держался от мумии на значительном расстоянии. Нам даже пришлось управляться без его помощи. — Картинка поменялась. На небольшой полянке, скрючившись, лежала потемневшая мумия, покрытая тонкой корочкой льда. Истлевшая одежда едва прикрывала тело. Сквозь прорехи ветхой одежды на груди был виден амулет, похоже выточенный из кости. — Впоследствии я приезжал сюда еще дважды, — неторопливым спокойным тоном продолжал профессор, — и более тщательно обследовал место, где его обнаружили. Так вот, на этом месте мною было подобрано еще несколько наконечников от стрел. Причем весьма тонкой обработки. Такое впечатление, что они были отшлифованы на алмазном круге. Остается только гадать, что это был за инструмент. У меня сложилось впечатление, что эта мумия приготовила нам еще немало сюрпризов. Все покажет дальнейшее исследование.

— А кто был оператор? — спросил доцент Кобзев, седой сухощавый человек.

— Произвести съемку я пригласил одного молодого человека, он заканчивал операторский факультет во ВГИКе. Весьма способный оператор.

Кобзев удовлетворенно кивнул.

Оператор предпочитал крупный план, так что даже крохотные неровности на коже мумии выглядели холмами. Отснятый материал вполне походил на кадры из фильма ужасов.

Словно прочитав мысли присутствующих, Антон Михайлович, улыбнувшись, продолжил:

— Конечно, можно было бы делать все это как-то поскромнее… Когда я впервые увидел отснятый материал, то у меня возникло впечатление, что мы снимаем не научно-популярный фильм, а какой-то триллер.

Оценив юмор профессора, присутствующие сдержанно рассмеялись.

— Но потом ничего, привык. В этом даже есть какая-то своя достоверность, и если хотите, то и притягательность.

— А что по этому поводу думает местное население? — спросил неугомонный Кобзев.

— Спасибо вам за этот вопрос, — благодарно кивнул Антон Михайлович. — Признаюсь, здесь наблюдается еще одна странность. Ко мне приходила целая делегация из местных жителей. Двое из них представились шаманами. — Волков опять улыбнулся. Что бы там ни говорили про его суховатый характер, но в действительности в нем пряталось целое море обаяния. — Так вот, они утверждают, что обнаруженная нами мумия не кто иной, как прародитель их народа, и об этом захоронении они знали давно. Это место у коренных жителей считается священным. И они утверждали, что если я не верну мумию на место, то со мной произойдет несчастье. Будто бы его проснувшийся дух будет мстить каждому, кто хоть однажды к нему прикоснется…

— А вы не боитесь, Антон Михайлович? — спросил Кобзев.

Присутствующие опять расхохотались. От прежней академичности не осталось и следа — просто собрались мальчишки, которым захотелось весело провести время.

— Если бы я боялся, то не занимался бы археологией… Правда, выглядели эти люди как-то уж очень странно, в азиатских халатах, кожаных сапогах… Как будто были современниками этого человека. А вот это уже лаборатория. С антропологом Марковым мы препарируем внутренние органы мумии.

— Мне кажется, что на этих кадрах кожа у мумии значительно светлее. Это такое качество съемки? — спросил Разаков, мрачноватого вида мужчина лет шестидесяти пяти.

— Кхм… Признаться, для меня этот факт тоже большая загадка. Дело в том, что мумии становятся черными в результате бактериологических процессов. По-другому, происходит разложение жиров, выделяется тепло, из-за чего мумия становится черной. Здесь же мы наблюдаем обратный процесс. Чем больше она находится на открытом воздухе, тем светлее становится ее кожа. И что удивительно, этот процесс не прекращается и по сегодняшний день. Так что нам предстоит еще разобраться с этим феноменом. Если бы я был верующим, то сказал бы, что она оживает… А теперь я бы хотел вам показать нечто такое, что действительно потрясло меня как ученого. — Антон Михайлович победно обвел присутствующих долгим взглядом. — Так это…

Неожиданно его лицо болезненно застыло. Затянувшееся молчание заставило присутствующих обратить на Волкова удивленные взгляды. Его глаза, наполненные ужасом, смотрели поверх голов собравшихся, совершенно не замечая направленных в его сторону недоуменных взглядов. Казалось, что среди стеллажей, заставленных старинными книгами, он увидел нечто ужасное, поразившее его воображение.