Ассасин и сын - [6]

Шрифт
Интервал

— А вы желали стать ассасином?

И в этом заключался ответ на вопрос, заданный Мэтром. Оба они не считали нужным говорить более определенно.

— Да, я желал этого. Через три месяца мой отец был убит. Мой брат тоже исчез перед моим вступлением в сан, но он успел отомстить за смерть нашего отца.

— Ремесло опасно.

— Это не то, что я собирался тебе сказать. Ассасин сеет смерть — и только смерть пожинает.

— Lex talionis[1], — произнес Джозеф, словно отвечая на уроке.

Мэтр выглядел удовлетворенным и сменил тему.

— Ты хотел бы когда-нибудь вернуться на Землю, Джозеф?

— Таков обет каждого Сефрадима.

— Нам никогда не разрешат покинуть эту планету. Или, по крайней мере, до тех пор, пока мы не научимся не совершать и не допускать насилия. На Земле твой отец считался бы преступником.

— Потому что убивал скорлупников?

— Скорлупников и людей.

— Люди, которых он убил, были ассасинами, и у него не оставалось выбора. Любой суд признает, что это законная самооборона.

— Он был убийцей, который защищается от убийц. На Земле всякий суд, разрешающий убийство, каким бы оно ни было, сам преступен. Другими словами, мы тут живем в преступном обществе.

— Разве горсточка жрецов и дюжина книг по истории что-нибудь изменят? Извините, я не хотел сказать…

— Да нет, ты хотел это сказать. И ты прав. Но не жрецы должны что-то менять, и даже не общественное устройство должно измениться. Изменение должно произойти в сердце каждого человека. Ты прочел достаточно книг по Земной Истории, чтобы самому сделать этот вывод. У Дюрана где-то есть…

Не постучав, вошла Эстер.

— Отец! — сказала она глухим голосом. Ее лицо, которое Джозеф впервые видел без хиджаба, выражало страх. — Отец, на лестнице скорлупники. Они…

За спиною Эстер в дверном проеме показался Сисебат. Четверо охранников вкатились в комнату.

— Я пришел заключить под стражу Джозефа Голдфранка, — объявил Сисебат.

Игла одного из охранников впилась в шею молодого человека, мгновенно потерявшего сознание. Тьма… провал.

IV

Родина моих отцов, Мать-кормилица, Земля! Я могу допить оставшееся, если Дэвид позволит…

Под ним голые холодные камни. Руки основательно связаны за спиной.

Затем голос Леоры: …позвольте заметить… прославленный ассасин.

И эта реплика:

Принцип воздаяния… возмездие…

В постепенно пробуждающемся сознании возник образ приближающегося к нему Чилперика. Образ казался чересчур реальным.

Он очнулся. Перед ним стоял скорлупник, но это был не Чилперик. Джозеф не узнавал комнату, в которой находился. Она больше походила на камеру. Он вспомнил, что подвергся аресту, и приподнялся на колени, изо всех сил пытаясь порвать веревку, связывающую руки.

— Отец! — закричал он. — Мой отец…

— Ваш отец мертв, и брат тоже. Они пытались убить Императрицу. Деревня конфисковала их имущество, но наш староста Сисебат великодушно сохранил вам жизнь. Мне поручено сопроводить вас на виллу, где вы можете забрать свои личные вещи. Меня зовут Эжика.

— Мертвы, вы говорите? Мертвы оба?

— Могу я вас развязать, или сначала нужно позвать охрану?

— Я не чувствую в себе ярости и не намереваюсь применять силу. Это странно.

— Никоим образом: действие успокоительного будет ощущаться еще долго. В любом случае, я бы не советовал вам впадать в буйство. Я, как у вас говорится, вооружен.

Джозеф почувствовал, как псевдоподии Эжики ловко распутывают узлы веревки за его спиной. Влажная протоплазма притронулась к запястьям. Первый раз в своей жизни он коснулся тела скорлупника.

— Сюда.

— Ночь.

— Да, уже в течение двух часов.

— Я больше не арестованный?

— Нет. Мэтр выступил в вашу защиту, с большим красноречием, надо признать. Он убеждал Сисебата в том, что вы преданы идеалам ненасилия, что собираетесь стать жрецом, и Сисебат, похоже, поверил; во всяком случае, он принял его подношение. Возможно, это все, что его интересовало.

— Так вы считаете, что Мэтр обманул?

— Я посоветовал нашему старосте проявить снисхождение; ваша смерть нанесла бы лишний урон земным колонистам. А уж идеалист вы или нет, мне решительно все равно.

Джозеф почувствовал слезы на своем лице. Только теперь он начинал осознавать смерть отца и брата. Жаркое, наверное, уже обуглилось и остыло в печи.

— Как их убили?

— Из плазменных пистолетов. Я уверен, что они не успели почувствовать боль. Тела, или то, что от них осталось, перевезены на вашу виллу. Вы их увидите.

Они продолжили путь в молчании. Чилперик открыл им дверь. Тела лежали на пластиковом коврике посредине террасы. Идентифицировать их было невозможно.

Джозеф не слышал ничего, кроме голоса Чилперика.

«Джозеф, вы можете подняться? Вы можете стоять? Разрешите, я вам помогу».

Он ощутил на своих голых плечах прикосновение студенистых псевдоподий Чилперика и его передернуло; он еще не кричал, хотя и был близок к тому (пошел вон!), испытав резкий прилив отвращения. Словно наблюдая со стороны, он видел, как хватает скорлупника, приподнимает и опрокидывает его на каменные плиты. Тяжелый панцирь, перевернувшись, подмял под себя тянувшуюся к нему псевдоподию, оставив от нее лишь желатиновый след. «Джо-зеф!» Вопль Чилперика, воспроизведенный голосовым ящиком, казался сдавленным от боли и отчаяния.


Еще от автора Томас Майкл Диш
Касабланка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Азиатский берег

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Геноцид

"Геноцид", безусловно, хорош. Есть в нем изысканность жесткого интеллигентского пессимизма. В отличие от бесчисленных романов, в которых человечество походя разбирается с нахальными пришельцами, без стука вламывающимися в наше жизненное пространство, "Геноцид" рисует картину прямо противоположную: нахалы, вломившиеся в наше жизненное пространство (и дошедшие в своей наглости до того, что даже не сочли нужным предстать перед читателями), походя разбираются с человечеством. Автору приходится собрать весь свой гуманизм, чтобы уберечь от немедленной гибели небольшое стадо homo sapiens, которые и становятся действующими лицами романа.


Концлагерь

Две захватывающие экстраполяции тончайшего стилиста американской фантастики, одного из столпов «новой волны». Где бы действие ни происходило — в лагере, над заключенными которого проводят бесчеловечные эксперименты, или в задыхающемся от перенаселенности Ныо-Иорке близкого будущего, — но с неизменным мастерством, бескомпромиссным психологизмом Диш изображает переплетение человеческих отношений во всем их многообразии, щедро сдабривая и без того крепкий коктейль бессчетными аллюзиями, как общекультурными, так и весьма экзотическими.Рекомендуется самому широкому кругу истинных гурманов.


999. Число зверя

 Это - 1999 год. Год, который должен был стать временем Апокалипсиса - но не стал. Или все-таки стал, только мы пока не заметили этого - и не заметим, пока не станет поздно? Это - 1999 год. Такой, каким увидели его величайшие из мастеров `литературы ужасов` нашего мира. Писатели, хорошо знающие: Апокалипсис начинается не с трубного гласа, поднимающего мертвых, но со Страха, живущего в душе у каждого из нас. Это - 999 жестоким взглядом Эда Гормана. И Любовь превращается в Смерть... Это - 999 по Стивену Спрюллу.


«Если», 1995 № 04

ЖУРНАЛ ФАНТАСТИКИ И ФУТУРОЛОГИИСодержание:Томас Диш. СЛАВНЫЙ МАЛЕНЬКИЙ ТОСТЕР ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА МАРС. Повесть.Роберт Блох. ТАИНСТВЕННЫЙ ОСТРОВ ДОКТОРА НОРКА.Юлий Ким. ХОРОШО УЖЕ ТО, ЧТО СНОВА ПОЮТ ПЕСНИ.Л. Рон Хаббард. ОТРИЦАТЕЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ.Александр Глазунов. ФИЛАДЕЛЬФИЙСКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ… ПРОДОЛЖАЕТСЯ?Джек Вильямсон. ПОДАРОК.Дуглас Адамс. ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ГАЛАКТИКЕ ДЛЯ ПУТЕШЕСТВУЮЩИХ АВТОСТОПОМ. Романы.Юрий Борев. СМЕЙТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА, КАК МОЖНО ЧАЩЕ!


Рекомендуем почитать
Одержизнь

Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.


Взгляд искоса

А знаете, в будущем тоже тоскуют о прошлом.


Литераторы

Так я представлял себе когда-то литературный процесс наших дней.


Последнее искушение Христа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


CTRL+S

Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.


Кватро

Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.