Артур, племянник Мордреда - [45]

Можем ли мы предположить — думал я, неторопливо продвигаясь через Отражения — что все эти разломы в структуре Сломанных Лабиринтов и периоды нестабильности являются воздействием на них силы Хаоса? Думаю, можем. Чем дальше в Отражения, тем воздействие сильнее. В полосе Отражений, равноудаленной от Аваллона и от Дворов, Сломанные Лабиринты должны превращаться в черт знает что — в смертельно опасные скопления энергии, убивающие любого, кто попытается познакомиться с ними поближе. Но что, если на этом дело не заканчивается? Что будет, если мы проедем еще дальше, ко Дворам? Сила Порядка в Лабиринтах будет все больше ослабевать, а сила Хаоса — увеличиваться. Не произойдет ли на каком-то этапе полного перерождения, при котором центральную роль станет играть Хаос, а роль Порядка сведется исключительно к ослаблению его эманаций? Как тогда мы назовем постоянно изменяющуюся, темную структуру, которая предстанет нашим глазам? Сломанным Логрусом?

Конечно, все это предположения, но это были очень хорошие предположения, которые обязательно следовало проверить. Если практика подтвердит теорию, встанет вопрос, как можно использовать новое знание. Пока у меня не было идей на эту тему, но я не сомневался, что найду, как применить свое открытие. В крайнем случае, можно будет использовать его как товар для обмена с Джулией.

Мое путешествие было долгим. Я не раз сбивался с пути, сталкивался с чудовищами и враждебно настроенными обитателями Отражений, едва не сгорел в мире, где шел огненный снег, и потерял лошадь, сражаясь со стаей крылатых шакалов. Время от времени я связывался с родственниками, чтобы узнать, как идут в Аваллоне дела. Джинна рассказала, что вся эта история со Сломанными Лабиринтами ни к чему так и не привела. Мордред официально объявил все Сломанные Лабиринты собственностью короны, и на этом дискуссия о том, не жирно ли одной Джулии владеть девятью из них, быстро увяла.

— Диктатура. — Сказал я Джинне. — Абсолютный королевский произвол.

— Именно. — Согласилась моя кузина. — Если бы королевой была я, я бы не была такой жадной… Сломанные Лабиринты были бы распределены среди Семьи… Вы с Марком занимали бы ведущие государственные посты…

Я согласился с ней относительно того, что жадность — это плохо. Про себя я отметил: когда королем станет мой отец, надо будет обязательно убедить его дать Джинне какой-нибудь важный государственный пост и пару Сломанных Лабиринтов в придачу. Чтобы она не слишком сильно расстраивалась.

Вскоре после этого разговора я повстречался с двумя огненными горгульями, уныло кружившими над пустошами своего дикого мира. Горгульи здорово оживились при моем появлении. Я попытался уйти в Отражения, но бестии увязались за мной — такое иногда случается, если преследователь находится недалеко от того, кто смещает Отражения. Я понял, что придется драться, и извлек из ножен клинок. Но эти твари оказались умнее, чем я рассчитывал. Не опускаясь слишком низко, они принялись кружить надо мной, время от времени изрыгая пламя — я уже говорил, что они принадлежали к какой-то огненной разновидности. К счастью, одно из моих заклинаний как раз предназначалось для защиты от температурных, электрических и иных энергетических воздействий, и это спасло мне жизнь. Улучив момент, я подпрыгнул и достал-таки одну из этих гадин. Я перебил ей крыло, а когда она упала, без труда прикончил ее. Вторая горгулья не торопилась улетать. Она учла ошибку своей сестрички и, кружа на недосягаемой для меня высоте, продолжала методично поливать меня огнем. Я быстро прикинул свои ресурсы. У меня имелось в запасе одно наступательное огненное заклинание, но я сомневался, что оно причинит горгулье хоть какой-нибудь вред — ведь та и сама умела дышать огнем. Заклинание невидимости я истратил на предыдущем Отражении, удирая от стимфалийских птиц, а все остальное, чем я в данный момент располагал — вроде заклинания идентификации ядов — помочь мне никоим образом не могло. Защита, между прочим, уже иссякала, а тварь по-прежнему не торопилась снижаться. Надо было срочно что-то придумывать, или меня подадут к столу с хрустящей поджаренной корочкой. Я огляделся по сторонам… Ага, вот! На равнине, где я находился, было разбросано немало валунов. Я подхватил один из них — примерно в полтора пуда весом — и метнул в горгулью. На моей родине, в Киммерии, одно из самых распространенных соревнований среди молодежи заключалось в метании тяжелых (до центнера весом) камней — кто дальше. У нас вообще было много разных полезных состязаний — бег с бревном на плече, прыжки через лошадь в полном вооружении и прочее. В юности эти соревнования особенно нравились мне еще и потому, что я в них всегда выигрывал.

В горгулью я с первого раза не попал — подрастерял навык. Хрипло каркая и ругаясь на ломанном тари, горгулья резко ушла в верх и в сторону, предлагая ничью. Ну уж нет! Я подхватил с земли второй камушек и сделал еще один бросок. Есть! Удар не убил горгулью, а только слегка оглушил, заставив потерять высоту. С торжествующим криком я бросился к бестии и отрубил ей голову прежде, чем она успела взлететь.