Артур, племянник Мордреда - [40]

— К сожалению, нет. Джулия отказалась идти на какие бы то ни было уступки. Мы просили ее оставить нам хотя бы один Лабиринт, но она просто рассмеялась нам в лицо. Она сказала, что ей наплевать на то, что будет с нашим Орденом. В первое время мы надеялись, что она не сможет должным образом обеспечить охрану Сломанных Лабиринтов и мы будем хотя бы изредка, тайком, посвящать там наших учеников…

«Наивные.» — Подумал я.

— …к сожалению, вышло иначе. Джулия возвела над Лабиринтами цитадели и выставили хорошую охрану…

— Скажите, — перебил я Герхата. — А сколько всего этих Сломанных Лабиринтов?

Старый чародей пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, немало, но это не имеет значения, поскольку чем дальше Сломанный Лабиринт от истинного, тем менее он стабилен, и, соответственно, тем более опасен.

— Сколько Лабиринтов находится под контролем у Джулии?

— Девять. Ближайших к Аваллону.

— А вы не пытались искать другие?

— Пытались. Но они слишком опасны. Слишком. Если из ста учеников будет выживать один… — Герхат развел руками. — Нет, мы не можем на такое пойти.

Он позвонил в колокольчик и появившиеся слуги унесли грязную посуду. На столе прибавилось вазочек с фруктами и появилось еще несколько бутылок вина. Я заметил, как в открытую дверь заглянула молодая симпатичная девушка — явно не служанка. В столовую зайти она не решалась, но ей было любопытно, что тут происходит.

Герхат перехватил мой взгляд и тяжело поднял на ноги.

— Ида, подойди сюда… Милорд Артур, позвольте представить вам мою правнучку Иду.

Девушка присела в реверансе. Я поклонился.

— Ее дед, мой сын, несколько лет тому назад умер от старости… — Тихо сказал Герхат, опускаясь в кресло. — А ведь ему не было и восьмидесяти…

— Простите, а сколько лет вам самому?

— Семьсот сорок. Те, кто прошел Сломанный Лабиринт, стареют в десять раз медленнее, чем обычные люди. Вам не передать, что я испытывал, когда мой внук умер у меня на руках… Нет ничего хуже, чем стать свидетелем смерти того, кого любишь…

— Я бессмертный, — напомнил я Герхату. — И хотя я весьма молод, мне еще предстоит пережить это «удовольствие».

— Да, конечно. — Кивнул архимаг. — На какой-то момент я совсем забыл о этом… простите… вы ведь вовсе не старитесь…

Он посмотрел на Иду и ободряюще ей улыбнулся. Взял за руку. Потом перевел взгляд на меня.

— Она талантливая девочка. Со временем из нее могла бы вырасти великолепная колдунья. Я не хочу, чтобы и она…

— Я понял вас. — Сказал я. — Подумаю, что можно сделать с этими Лабиринтами.

— Если мы можем вам чем-то помочь…

— …то я обязательно дам вам знать. — Закончил я. — Но пока мне нужно время, чтобы обдумать все, что вы мне только что рассказали.

— Не хотите ли погостить в моем замке несколько дней? — Герхат сделал широкий жест. — Я приглашаю вас…

— Боюсь, что буду вынужден отказаться. — Я поднялся на ноги. — В Пиктляндии по-прежнему неспокойно… И, кроме того, — тут я позволил себе улыбнуться. — Я недавно женился. Жена будет беспокоится.

— Тогда — всего доброго. В моем замке в любое время вас встретят как желанного гостя.

— Обязательно заеду. Если вы не возражаете, я все-таки нарисую вашу карту.

Герхат колебался лишь мгновение. Затем кивнул.

— Хорошо. Полагаю, вам можно доверять. Вы совсем не похожи на Джулию.

— Рад это слышать. До встречи.

Корониус тоже встал — он возвращался в Пиктляндию вместе со мной.

«Джулия — безмозглая дура.» — Подумал я, направляясь к дверям.

8

На обратном пути Отражения менял я, и поэтому до Пиктляндии мы добрались в два раза быстрее. Корониус сохранял молчание, по-видимому, не желая отвлекать меня от процесса смены Отражений, и у меня появилось немного времени, чтобы спокойно подумать.

Я не хотел задерживаться у Герхата в гостях — по крайней мере, не сейчас — но про свою жену я упомянул совсем по другой причине. Если предположить, что появление Иды в конце нашей беседы произошло не случайно, то что должно было последовать дальше по сценарию? Не исключено, что этот белобородый старикан постарался бы подложить свою милую правнучку в мою постель — просто так, на всякий случай, чтобы я не забыл о своем обещании помочь Ордену разобраться с Джулией и Сломанными Лабиринтами. Девушка симпатичная, что и говорить… Может быть, я чересчур циничен, и у Герхата и близко не было таких мыслей — я не хотел проверять. Мое решение несколько не соответствовало традициям нашей семьи — если судить по рассказам, дедуля Корвин был настоящим мачо и никогда не отказывался сыграть в тяни-толкай с симпатичной отраженкой, а про Оберона, настрогавшего с полсотни потомков, я вообще молчу — так вот, я, не смотря на свою молодость, полагал, что это крайне ошибочная линия поведения. Надо различать дело и удовольствие.

Ордену Восьми Ветров я собирался помочь в любом случае. Не пожелав договариваться с этими людьми, Джулия продемонстрировала верх кретинизма. Если уж ей чем-то не понравилась вся эта кампания, следовало бы настучать мужу, подключить Семью и в конце концов уничтожить всех, прошедших посвящение Сломанного Лабиринта. Отбирать что-то ценное у людей, способных отомстить, и оставлять после этого им жизнь и свободу — большей глупости и представить себе нельзя. Джулии здорово повезло, что они оказались такими доброхотами. Конечно, попытайся Орден поднять бучу, Семья быстро перекрыла бы им кислород, но до этого времени они вполне могли успеть кого-нибудь пришить. Хотя бы ту же королеву. Болт, выпущенный отраженцем из арбалета, способен убить ничуть не хуже, чем тот же самый болт, выпущенный бессмертным.