Артур Конан Дойл - [34]

Все эти месяцы, что он работал, ничто не могло отвлечь его. Он никого не замечал вокруг. Малышка Мэри Луиза, ползая по его письменному столу, мяла рукопись «Изгнанников». Когда съехавшиеся на воскресенье гости пожелали сфотографировать его за рабочим столом, ему не нужно было позировать. Магний вспыхивал и гремел, как пушка, от новых и новых вспышек по комнате плыл густой белый дым, а его перо невозмутимо бежало по бумаге.

Тут надо, однако, сделать оговорку. Кое-что все же его волновало. Взволновала его новая серия рецензий под шапкой «Стрэнда» — негодующий крик разнесся по всему дому.

«Они пристают ко мне, требуя новых рассказов о Шерлоке Холмсе, — писал он матушке в феврале 1892 года. — Под таким нажимом я предложил сделать дюжину за 1000 фунтов стерлингов, но я искренне надеюсь, что на сей раз они откажутся».

Но условия приняли немедленно. И автору пришлось призадуматься.

Какой бы скромной ни казалась сейчас такая плата за серию, содержащую «Серебряного» и «Морской договор», тогда, в 1892 году, это были деньги немалые. Они как-то заворожили его; он не мог привыкнуть быть знаменитым, потому что сам не ощущал в себе никакой перемены.

По тщательном размышлении, он решил, что сможет наработать рассказов на новую серию. Он, однако, предупредил «Стрэнд», что они не должны надеяться получить их немедленно. Он пообещал Эрроусмиту повесть из наполеоновских времен, которая должна быть сдана к августу, а затем он намеревался отдохнуть вместе с женой в Норвегии. Пару рассказов можно написать по ходу дела, но большинства придется ждать не раньше конца года.

Одним хмурым утром в поисках выхода из создавшегося положения просматривал он в своем кабинете старые бумаги, которые он редко когда уничтожал, и на глаза ему попались три сшитые и переплетенные в толстый картон тетрадки.

Можно сказать, что «Ватерлоо» — не первый его драматургический опыт. То, что он держал сейчас в руках, было трехактной пьесой под названием «Ангелы тьмы». Он написал первые два акта в Саутси в 1889 году, а третий — в 1890-м, когда Шерлок Холмс еще не представлял ни для кого никакого интереса. «Ангелы тьмы» — в основном реконструкция американских сцен «Этюда в багровых тонах»; все действие происходит в Соединенных Штатах. Холмс там даже не появляется. Но вот д-р Уотсон… д-р Уотсон действует — и даже очень.

«Ангелы тьмы», с точки зрения любого комментатора, конечно, полны шероховатостей. Биограф, по крайней мере теоретически, должен быть столь же строг, как диккенсовский Грэдграйнд [15]; его не должны увлекать те пресловутые уотсон-холмсовские умственные упражнения, что вызывали споры по обе стороны Атлантики. Но искушение бывает сильнее нас — листая страницы «Ангелов тьмы», мы будем немало поражены, узнав, что Уотсон скрывал от нас многие важные эпизоды своей жизни.

Уотсон, оказывается, некоторое время работал врачом в Сан-Франциско. И то, что он умалчивал об этом, вполне объяснимо: вел он себя не слишком безупречно. Те, кто подозревал в его отношениях с женщинами черное коварство, увидят, что их самые мрачные опасения справедливы. Либо он уже был женат, когда женился на Мэри Морстен, либо бессердечно предал бедную девушку, которую держал в объятиях под занавес в «Ангелах тьмы».

Как звали девушку? Это вопрос щепетильный: широко объявить ее имя — хорошо известное — значит предать и автора, и персонаж. В лучшем случае это бросит тень на Уотсона, и не только в матримониальных вопросах, а в худшем — разрушит всю сагу и создаст проблему, которую не смогли бы разрешить лучшие детективные умы с Бейкер-стрит.

Перелистывая «Ангелов тьмы» в 1892 году в своем кабинете в Норвуде, Конан Дойл понял, что должен позабыть об этой пьесе раз и навсегда. Были, правда, в ней хорошие места, скажем, комические сцены, которые не вошли в «Этюд в багровых тонах», но в целом пьеса с Уотсоном без Шерлока Холмса не воодушевит публику (она не опубликована и по сей день).

В марте в компании с Барри и неким «атлетического сложения рыжеволосым молодым человеком», Артуром Куиллер-Кучем, он ездил в Бокс-холл навестить Джорджа Мередита. Старый маэстро, страдающий каким-то нервным расстройством, нетвердой поступью семенил по тропинке и истинно мередитовским слогом приветствовал гостей. Обходительный, восторженный человечек с седой бородкой клинышком, он говорил все больше о войне, пересыпая речь анекдотами из воспоминаний генерала Марбо, недавно вышедших по-английски. Конан Дойл, увлеченно слушая разговоры на излюбленную тему, пытался разобраться в своих впечатлениях от этого человека: нравится он ему или нет.

Теперь, решив отдохнуть вдали от Норвуда, он отправился в Шотландию, по пути остановившись в Эдинбурге, заехав с визитом в Кирримьюир и порыбачив с неделю в Олфорде в Абердине. После Эдинбурга он писал:

«Я выходил в город и обедал с грозным одноногим Хенли, прототипом Джона Силвера из „Острова сокровищ“. Он редактор „Нэшнл Обзервер“, самый необузданный из критиков и, как мне кажется, один из первых наших живых поэтов. Затем я приехал сюда, в Кирримьюир, и нашел, что у Барри все заведено еще причудливей, чем у Хенли; но мне было здесь, правда, очень весело».