Артиллерия Вермахта - [18]
120-мм минометы sGrW 42 парадоксальным образом в первую очередь попали в тыловые дивизии. Уже в конце лета 1943 г. по роте таких минометов (12 единиц) ввели в состав 343-й, 344, 346-й, 347-й и 348-й стационарных дивизий, дислоцированных во Франции на так называемом «Атлантическом валу». В сентябре того же года были сформированы два батальона тяжелых минометов (по 36 sGrW 42) — 5-й и 18-й, приданные соответственно 78-й штурмовой дивизии и 1-й лыжной бригаде. И лишь в 1944 г. 120-мм минометы появились в пехотных дивизиях и мотопехоте панцергренадерских и танковых дивизий. Каждый батальон теперь располагал четырьмя sGrW 42 в роте поддержки. Наряду с этими минометами, в некоторых частях применялись и их «прототипы» — трофейные минометы образца 1938 г., получившие обозначение GrW 378(r).
На заключительном этапе войны очень высокой насыщенностью минометами отличались парашютные дивизии люфтваффе. Каждая парашютная рота имела три 81-мм миномета, даже в саперных ротах было также по три таких миномета, а ещё по четыре насчитывалось в пулеметных ротах парашютных батальонов. 120-мм минометы были в минометных ротах полков (по девять); кроме того, в дивизии был отдельный минометный батальон (36 sGrW 42). Таки образом, парашютная дивизия располагала 131 81-мм и 63 120-мм минометами. Для сравнения: пехотная дивизия вермахта имела 54 GrW 34 и 32 sGrW 42, а танковая — соответственно, 46 и 18. При этом в конце войны в частях снова появляются ротные минометы — большое количество имевшихся на складах leGrW 36 было использовано для вооружения фольксштурма и крепостных частей. В дело пошли даже трофейные 45-мм минометы — польские образца 1936 г. и итальянские «Бриксиа».
В конце 1944 и начале 1945 гг. батальоны 120-мм минометов (по 24 единиц) стали включать в состав дивизий и бригад взамен дивизионов легких гаубиц. Такой дивизион, например, был в составе 4-й кавалерийской бригады. Такая тенденция была вполне понятной — миномет был гораздо проще в изготовлении и дешевле, чем гаубица. sGrW 42 стоил 1200 марок, а гаубица leFH 18–16 400 марок. То есть, рота тяжелых минометов стоила столько же, сколько одна гаубица!
Противотанковая артиллерия
Так же, как и полевая, противотанковая артиллерия вермахта состояла из двух компонентов — противотанковые средства дивизий и противотанковая артиллерия РГК.
Противотанковая артиллерия в дивизиях
Версальский договор запрещал Германии иметь противотанковую артиллерию «как класс». Но разработки противотанковых пушек велись, благодаря чему уже в 1934 г. на вооружение была принята 37-мм пушка Рак 35/36. Именно это орудие и составляло основу противотанковой артиллерии вермахта накануне начала Второй мировой войны. Особенно «щедро» укомплектованы этими пушками был «костяк» вермахта — пехотные дивизии 1-й волны. В них каждый пехотный полк располагал 14-й ротой, вооруженной дюжиной Рак 35/36. Ещё 36 таких орудий было в противотанковом батальоне дивизионного подчинения и три — в роте поддержки разведывательного батальона. В сумме это составляло 75 противотанковых пушек на дивизию. Все подразделения противотанковой артиллерии были полностью моторизованы — в качестве тяги применялись, главным образом, легкие трехосные автомобили «Крупп» «Протце». В танковых и легких дивизиях противотанковая артиллерия, подобно пехотным орудиям, находилась не в полковом, а в батальонном звене. Каждый батальон моторизованной пехоты располагал тремя Рак 35/36. Предусматривалось и наличие дивизионного противотанкового батальона — такого же, как и в пехотной дивизии. Но часто в батальоне было лишь две роты. В итоге, танковые и легкие дивизии по состоянию на 1 сентября 1939 г. располагали, в зависимости от организации, различным количеством противотанковых пушек — от 33 до 51. Вновь формируемые пехотные дивизии часто также имели меньшее количество противотанковых средств — их противотанковые батальоны вместо трех рот могли состоять только из двух. В 7-й авиационной дивизии люфтваффе было две роты противотанковых пушек — одна дивизионного подчинения и одна в составе 1-го парашютного полка. В организационном отношении эти роты не отличались от соответствующих частей сухопутных войск.
37-мм пушки неплохо показали себя во время польской кампании, но уже против более «толстокожих» французских танков их эффективность оказалась гораздо ниже. В качестве временной меры, пока не будут внедрены в производство новые противотанковые орудия собственной разработки, на вооружение вермахта приняли чешскую 47-мм пушку под обозначением Pak(t). Её применяли как в буксируемом варианте, так и в самоходном — на шасси легкого танка Pz.Kpfw. I Ausf. B. В штат дивизий чешские пушки не вводили — ими комплектовали отдельные батальоны РГК. В начале 1941 г. существовало шесть батальонов с самоходками, каждый из которых имел три роты и насчитывал 27 самоходок. Один из этих батальонов (605-й) был направлен в Северную Африку и придан 5-й легкой дивизии в дополнение к штатному батальону с 37-мм буксируемыми пушками. Впоследствии 605-й батальон передали в состав 90-й легкой африканской дивизии. Отдельные батальоны на мехтяге имели смешанный состав — одна рота с девятью чешскими пушками и две с Рак 35/36 (по 12 орудий).
«Национальный характер» имеют не только народы и армии, но и боевая техника, которая всегда несет на себе отпечаток национального склада ума и воинских традиций, всегда «заточена» под определенный способ ведения войны, присущий именно этому народу. Только немцы могли создать «Тигр», «Штуку» и «Мессер», только русские были способны полностью реализовать потенциал «тридцатьчетверок», «илов» и «яков», сделав их символами Победы. «Сталинские соколы» против «гитлеровских ястребов»! Советские асы против -экспертов- Люфтваффе.
В годы Первой Мировой войны авиация Франции была достойным соперником кайзеровских ВВС — французские «ньюпоры» и «спады» ни в чем не уступали германским «фоккерам» и «альбатросам», а имена прославленных «галльских» асов вписаны в историю золотом. Куда исчезла вся эта громкая слава к началу Второй Мировой? Почему в 1940 году хваленые Армэ де л’Эр (Военно-воздушные силы Франции) не смогли дать отпор люфтваффе? В чем причина сокрушительного разгрома французской авиации — виноваты ли авиаконструкторы и промышленники, не обеспечившие ее современными самолетами, или генеральные штабы, принявшие порочную программу авиастроения, или недостаточная подготовка французских пилотов? Новая книга ведущего историка ВВС отвечает на эти вопросы, проанализировав боевые возможности всех без исключения французских истребителей Второй Мировой (как новейших, так и устаревших, не только массовых, но и экспериментальных машин) и особенности их боевого применения на всех этапах Французской кампании — и во время «Странной войны», и в ходе немецкого Блицкрига.
Летом 1944 года экипажи «Летающих крепостей», бомбивших Германию с 10-километровой высоты, где обычные поршневые истребители двигались как «сонные мухи», были потрясены появлением у гитлеровцев новых летательных аппаратов — крошечные самолеты странной формы на невероятной скорости догоняли американские бомбардировщики, безнаказанно расстреливали их из 30-мм авиапушек и стремительно исчезали, прежде чем бортстрелки успевали открыть ответный огонь. Так состоялось боевое крещение легендарного перехватчика Me 163 «Komet», который прозвали «самым уродливым самолетом Второй Мировой» — всех, кто видел его в первый раз, брала оторопь: как этот «бочонок» вообще может летать?! Но он не просто поднялся в воздух, а стал первым летательным аппаратом, достигшим скорости 1000 км/ч., и единственным ракетным самолетом, принимавшим участие в боевых действиях.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.