Артигас - [16]

Итак, Артигас бежал, и вместе с ним Ортигера, решивший покинуть королевскую службу, а также священник из Капилья Нуэва (Мерседес) Хосе Энрике де ля Пенья и негр, его раб. Они скрылись среди холмов, окружающих речушку Сан-Хуан, и начали готовиться к путешествию в Буэнос-Айрес. Местное население снабдило их превосходными конями. Через Мерседес, Пайсанду, провинцию Энтре-Риос они прибыли в город Санта-Фе, откуда, получив необходимые средства для дальнейшего путешествия, снова пустились в путь и в первые дни марта 1811 года прибыли в Буэнос-Айрес.

Отъезд Артигаса стал немедленно известен всей Восточной провинции; он был воспринят как сигнал для подготовки всеобщего восстания. С этого момента на местах стали появляться революционные очаги. К этому и стремились Национальная партия Монтевидео и Хунта Буэнос-Айреса.

Испанцы прекрасно понимали, кого они потеряли в лице Артигаса. Об этом писал майор Саласар в своих донесениях начальнику; об этом говорил в испанских Кортесах и депутат Суфриатеги в августе. Высказав свое удивление бегством Артигаса и его друзей, он сказал, что и Артигас и Рондо «достойны большего доверия и уважения за ту службу, которую они несли».

Прибыв в Буэнос-Айрес, Артигас предложил Хунте свое сотрудничество. Но к этому времени многое успело перемениться. Хунта переживала критический момент. За два с лишним месяца своего существования она утратила ту революционность, которая была ей присуща в дни, когда ею руководил Мариано Морено. Он провел гигантскую работу по осуществлению революционных мероприятий, которая не могла не вызвать сопротивления.

Морено разослал по всей территории военачальников и неустанно напоминал о необходимости срочной мобилизации народа, чтобы пробудить революционное движение в провинциях и разрушить опору феодальной реакции. Посланные им отряды одержали большую победу при Суипаче и расправились с абсолютистами.

В это время в Буэнос-Айрес прибыли депутаты провинциальных кабильдо, которые были избраны в соответствии с резолюцией, принятой на майской ассамблее. Военные победы и прибытие депутатов вернули силы растерявшемуся было Сааведре, и он решил, что именно сейчас следует освободиться от опеки секретаря Хунты Морено: кто знает, как пойдут дела, если он останется у власти. Сааведра заявил, что существование Хунты, избранной временно и в чрезвычайных обстоятельствах, излишне, и приготовился дать решающий бой группе патриотов во главе с Морено. Последний провокационный акт произошел вечером 5 декабря 1810 года на банкете, который военачальники устроили в связи с победой при Суипаче в честь Сааведры. Морено на банкет не был допущен. Пьяные офицеры предлагали Сааведре корону и провозглашали тосты за него как за «императора Америки». Все свидетельствовало о готовящемся заговоре. Морено в ту же ночь попытался арестовать Сааведру, но это ему не удалось.

Итак, наступление милитаризма против политики Морено и его самого — неподкупного «Секретаря правительства и войны» — было в разгаре. Реакция собрала против него все силы, и Морено был вынужден уйти со своего поста. Через несколько дней он отплыл в Европу и умер во время плавания. Его тело было опущено в море 4 марта 1811 года.

В эти-то дни в Буэнос-Айрес и прибыл Артигас, представ перед Хунтой с предложением служить делу революции.

Горячее стремление Артигаса пронести знамя свободы вплоть до Монтевидео, твердость и решительность его слов, видимо, обеспокоили консервативных членов Хунты, внушив им подозрение — не был ли он одним из последователей Морено?

Артигасу дали чин подполковника, и Хунта предоставила ему двести песо и полторы сотни солдат, «чтобы он испытал счастье». Для человека с такими данными и заслугами, как Артигас, это было мизерным; ему же это показалось «гигантским».

И вновь Артигас едет из Буэнос-Айреса в Энтре-Риос, чтобы сколотить войско из числа своих сторонников по обоим берегам реки Уругвай. В Ногойа, куда он приехал во второй половине марта, он решил задержаться, чтобы наладить связь с единомышленниками. К нему начали стекаться его солдаты- ополченцы, дезертировавшие из лагеря испанцев, и отсюда начал Артигас вести пропаганду среди своих соотечественников, призывая их к борьбе.

Первое восстание патриотов Восточной провинции произошло незадолго до того, как Артигас встал на путь революции, в маленьком местечке Белен, на реке Уругвай; им руководил командир военной части этой местности Франсиско Редруэльо. Патриоты Буэнос-Айреса под руководством Бельграно, которые проходили здесь по пути в Парагвай, заразили революционным духом население Белена. Редруэльо стал душой этого движения.

В начале февраля 1811 года в Касабланке (Пайсанду), расположенной на юге от Белена, восстала другая группа патриотов, которую вдохновил Рондо. Патриоты были арестованы и отвезены в Монтевидео. Эти восстания послужили для Элио поводом объявить войну Хунте Буэнос-Айреса, что он и сделал 13 февраля. Одновременно он объявил войну и всем патриотам, которых называл «предателями и мятежниками, поднявшимися против короля и родины». Но ни раскрытие заговоров, ни усиленная бдительность испанцев, ни расправа с патриотами, с которыми войска вице-короля обращались как с «шайками преступников», — ничто не могло погасить порыв к свободе и независимости, который овладел людьми.