Артем - [111]

Горят эшелоны, рвутся пораженные огнем врага ящики со снарядами и патронами. Охваченные огнем вагоны мчатся из этого ада на восток, в неизвестность.

Среди общей неразберихи и паники выделяются своим мужеством и находчивостью харьковские и донецкие коммунары с их вожаками Ворошиловым, Артемом, Рухимовичем и другими товарищами.

Вот картина того, что происходило на станции Лихой 5 мая 1918 года. Ее написал очевидец: «5 мая день пасхи, Лихая обстреливается из орудий, все побежало: наши пешие отряды, кавалеристы… Между скачущими кавалеристами, бегущей пехотой, артиллерией появляется с маузером в руках Артем. В эту минуту я вспомнил о прозвище, данном ему меньшевиками: «Краснокожий».

Да, он был страшен, дик, он стаскивал с лошадей, хватал десятки бегущих, в его лице было столько воли, решимости, что его не осмеливались ослушаться. Не прошло и часа, как он с помощью Руднева заставил остановиться бегущих».

Это была картина ближайшего тыла, если так можно было назвать район станции Лихой. Где-то совсем близко Ворошилов с преданными делу революции бойцами отражал бешеный натиск немцев.

Артем собирает смельчаков по десятку-полтора человек от каждого отряда, грузится с ними на бронепоезд и врывается в самую гущу врага на станции Зверево, отгоняет противника от железной дороги, освобождает путь к Донцу.

Минула ночь. Героическими усилиями высланных вперед саперов мост через реку был исправлен, и началась переправа на восточный берег Донца. Часть бойцов переправилась через реку на паромах выше и ниже железной дороги. Современник писал о бое на станции Лихой, о переправе через Донец: «Только наличие таких, как Артем и Ворошилов, могло сделать то, что более 60 эшелонов и несколько десятков тысяч беженцев в эти часы катастрофы не погибли». Нужно добавить к этим словам, что спасали армию, беженцев и огромные материальные ценности на восточной границе Украины вместе с Артемом, Ворошиловым, Рудневым многие известные и оставшиеся неизвестными коммунары.

Впереди, на пути к Царицыну, предстояло еще много тяжелых испытаний. Артем после событий на станции Лихой стал любимцем всей армии, свой авторитет он использовал для укрепления революционной дисциплины среди бойцов, в массе которых еще были весьма сильны партизанские настроения, неорганизованность.

Его место было там, где было наиболее трудно и опасно.

«На пути нам часто приходилось, — рассказывал участник перехода, — оставлять свой поезд и идти вперед чинить мосты, полотно железной дороги, сваливать под откос опрокинутые на путях вагоны, части паровозов… Там я встречал Артема. Он был живее всех. Шутя и остря, он подбадривал сердившихся наших партизан, незаметно становился коноводом всей, порой сложной и тяжелой, работы.

Работа буквально закипала. Артем в таких случаях проявлял большую распорядительность. Больше всего ему помогало то, что он всех знал и его все знали. Он вносил в работу дух напористой настойчивости и товарищеского сотрудничества». Артем не просто распоряжался, а своим трудом подавал пример, как нужно работать. Он брал в руки лопату, топор, молот и демонстрировал быструю и хорошую работу.

Был такой случай у станции Морозовской:

Бойцы отходили здесь под градом пуль и снарядов, белоказаки буквально наступали на пятки отряду, в котором находился Артем.

Навстречу бойцам из переулка выскочила лошадь, испуганная разрывом ближнего снаряда, и опрокинула воз со снопами. Артем, не обращая внимание на свист пуль, подбежал к крестьянину, чтобы помочь ему поднять воз.

Армия Ворошилова с боями медленно продвигалась все дальше на восток. Части Царицынского фронта, шедшие навстречу Ворошилову, контролировали железную дорогу до реки Дон, до станции Чир. Был короткий отрезок времени, когда можно было с некоторым риском быть обстрелянным в пути добраться до Царицына. Командование воспользовалось этим обстоятельством и отправило в Царицьин эшелон с ранеными и больными бойцами. Эшелон сопровождала небольшая охрана. Помощник начальника станции Суровикино оказался предателем и задержал санитарный поезд, заявив, что движение дальше небезопасно. Утром 23 мая на Суровикино неожиданно налетели белоказаки и учинили беспримерную по зверству расправу с ранеными красноармейцами. Были порублены 52 прикованных к койкам тяжело раненных бойца. Поезд разграблен. Раненых выбрасывали из окон вагонов.

Во время этой чудовищной расправы в Суровикино подоспели части армии Ворошилова, и казацкие палачи трусливо бежали в степи

Даешь Царицын!

В начале июня после ожесточенных боев с белоказаками была взята станция Чир. Неподалеку от станции через реку Дон протянулся большой железнодорожный мост 600-метровой длины. После отступления царицынских красных частей от Чира мост был взорван, путь на Царицын был, таким образом, прерван. Сзади, с запада, наступали казаки, впереди Дон, с флангов, с севера и юга, также подходили белоказаки. Положение очень опасное.

Какие только в связи с этим не вносились предложения! Одни советовали бросить эшелоны, бросить имущество и пешим строем, отыскав переправу на Дону, двигаться к Царицыну, другие рекомендовали возвращаться на Украину.