Артамошка Лузин. Албазинская крепость - [21]
Поели сытно, закурили трубки. В знак дружбы гость и хозяин обменялись на одно курево своими трубками.
— Весть привез… — начал гость.
— Худую? — перебил Панака.
В чуме все насторожились, устремили глаза на гостя. Гость не торопясь потянул из трубки, выпустил густое облако дыма и громко сказал:
— Люди не нашего рода в тайге бродят…
— Война! — неожиданно крикнул Чалык, да так громко, что и сам испугался.
— Плохо, когда самый маленький кричит громче большого. — Гость строго поглядел на Чалыка.
Отец сурово скосил глаза. Чалык все понял: гостя обидеть — счастья не видеть.
— Люди эти — с большими красными бородами, волосы у них желтые, как камыш на болотных кочках, а глаза круглые и синие, как снег при луне.
— Лючи (русские), — сурово сдвинул брови Панака. — Добра не будет.
— Лючи, — подтвердил гость. — А ведет лючей эвенк Андогирского рода. Род этот кочует у страшного моря Байкал.
— Худой род! — рассердился Панака и сплюнул на мягкие шкуры.
Гость кивнул головой и тоже рассердился:
— Привел эвенк лючей к верховьям нашей реки — Нижней Тунгуски. Дальше вести — смерти боится. Трусливая мышь!
— Андогирский род еще не залечил ран от стрел нашего рода, — вмешался Одой.
— Наши стрелы и ножи они тоже не забыли! — с гордостью добавил гость.
— Видно, им этого мало, изменникам! — сжал кулаки Панака. — Ножи надо точить, к стрелам наконечники острые готовить. Изменники хуже дикого волка!
— Война! — не утерпел Чалык, но его дернул за рукав Одой.
Стиснули люди зубы до боли, бились сердца, переполненные ненавистью. В гневе забыли гостя спросить, зачем ведет в тайгу людей эвенк Андогирского рода.
— Лючи с войной идут? — забеспокоился Панака.
— Без войны, — спокойно ответил гость. — Пушнину хотят менять, товар давать. Огненной воды везут много.
Задумались люди. Вмешалась жена Панаки, старая Тыкыльмо:
— Уши мои слышали, что у лючей товар добрый: котел, чайник, чай густой, камни сладкие, мука белая для лепешек.
— Глупая утка! — рявкнул Панака. — У тебя голова, как хвост у оленя, — во все стороны дрыгает. Не слушайте ее… Куда кочевать будем? Где спасемся от беды?
— Худая пора.
— Худая, — согласился Панака. — Сейчас кочевать тяжело, надо ждать, когда вода в реках на место станет.
До самой ночи думали и решили кочевать вместе с Саранчо: так и беду легче встречать. До стойбища Саранчо недалеко — ходу не больше трех дней.
Лючи
Русские купцы приехали неожиданно. Эвенк Андогирского рода показал им путь, посоветовал с делами торопиться, а то начнется мокрая осенняя пора, и из тайги тогда не выйти. На последней остановке эвенк взял трех оленей и скрылся: боялся, что расправа его родичей будет самая суровая.
Русский купец очутился в тайге без проводника и не знал, куда ехать, где искать путь.
Широкоплечий, в эвенкийской парке, купец Кузьма Войлошников горячился:
— Вот, черт, завел! Сбежал, но хоть товар не уворовал, и то ладно!
— Они не вороваты. Свое возьмут, а чужое, хоть под ногами пусть валяется, не подымут, — ответил ему сумрачно приказчик Тимошка.
Тимошка — большой пройдоха и хитрец. Он хорошо знал путь, о котором долго расспрашивал эвенка, не пожалев дать в подарок горсть табаку.
— Тимошка, как быть: неужто пропадать нам и добру нашему? — спросил Кузьма Войлошников.
Тимошка скорчил печальную рожу, тяжело вздохнул, помолчал и обиженно заговорил:
— Говорил ить я тебе: обобрал бы ты ближайших тунгусишек — и ладно. Дык нет!
— Что старым попрекаешь, глаза колешь? Без тебя тошно… — перебил его хозяин. — Товару-то много. Нам бы тунгусишек найти — обратно выведут.
— Не вывели бы так, как привели, — ответил Тимошка. — Тогда все твое добро прахом пойдет, и мы от смерти лютой не спасем животов своих… Ох, горе! Ох, погибель!..
Опечалился купец, горько пожалел, что зашел в тайгу так далеко.
Тимошка решил: пора действовать.
— Жизнью рискнуть могу. Каково отблагодарение будет за труд тяжкий и опасный?
— За платой не постою, аль купца Войлошникова, Тимофей Иванович, не знаешь!
«Ага, завеличал!» — подумал Тимошка.
— Пополам, может, разделим то, что добудем, — прошептал он и сам испугался своих слов.
— Ты что, в уме? Да ведь это грабеж! — взревел в бешенстве купец, но тут же одумался, ласково добавил: — Ай-яй-яй… какие штучки надумал, Тимофей Иванович! При такой-то беде да еще и шуточки-прибауточки.
Тимошка и сам понял, что сказал неладное, запросил много.
— Сколько же? — тревожно спросил Тимошка, и глаза его забегали, как у голодной кошки.
— Сотню хвостов беличьих да две лисьих.
— Три сотни!
— Побойся бога, ненасытный грабежник! Три сотни — и тяжко и разорительно.
— Прибавь!
— Две сотни беличьих да три лисьих! — махнул рукой Войлошников.
На том и порешили. Тимошка пошел искать оленей. Нашел быстро, привязал к лиственнице, вьючить не стал.
— Жди тут, — сказал он хозяину.
Купец забеспокоился:
— Одному-то боязно.
— Я быстрехонько, живой ногой тропу сыщу.
Тимошка отошел недалеко, поднялся на гору, и своим глазам не верит: «Батюшки, да ведь мы рядом с тунгусишками! Вот они, чумы-то их: один, два, три, четыре, пять… Нет, больше, лесина закрывает!» От радости Тимошка снял шапку и размашисто перекрестился. В голове мелькнуло: «Надо вести купца низом, вон по за ту гору, чтоб дальше ему казалось. А то, черт, передумает и не даст белок: скажет, рядом были».
В повести «Артамошка Лузин» перед читателями предстает сибирский городок XVII века с маленькими покосившимися домишками, разбросанными, точно кочки по большому болоту, в окружении царских кабаков и обжорок. А рядом стеной стоит нетронутая дикая тайга.Как жили обитатели Иркутского острога, кто правил в нем, каков быт и нравы эвенкийского народа, что связывало Артамошку Лузина с эвенкийским мальчиком — об этом вы узнаете из повести.
Историческое повествование об освоении Сибири и Дальнего Востока.Построил когда-то на Амуре даурский князь Албазы кочевой городок, но разрушил его казак Черниговский, а на месте городка возвел крепость. Стали ту крепость называть Албазинской. Вот в нее-то и привел по Амуру свою дружину Ярофей Сабуров. Неспокойный у него характер, не может он долго оставаться на одном месте, тянет его на простор. Верилось ему: там, где-то за нехоженой тайгой есть неведомая, счастливая земля. Превыше всего для Сабурова казачья вольница, но в глубине души его живет гордость русского человека, готового даже жизнь отдать ради славы и чести Родины.
Повесть о талантливом эвенкийском мальчике Топке. С первых же страниц вы ощущаете шорохи таежного леса, слышите легкий треск веток — и сразу же веет чем-то непривычным, чуточку экзотичным.Рисунки художника Н. А. Андреева.
Старейший писатель-сибиряк Г. Кунгуров — автор популярных исторических повестей «Артамошка Лузин», «Албазинская крепость», романа «Наташа Брускова», сборника рассказов «Золотая степь», сказок.«Оранжевое солнце» — повесть о современной Монголии. Герои ее — прославленный пастух Цого, внуки его Гомбо и Эрдэнэ.Повесть говорит о вечной мудрости народа. Новое не отметает старое и бережно хранится.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.