Артамошка Лузин. Албазинская крепость - [137]
— Храните, казаки, припасы огневые. Не иначе, к вечеру пойдет пехота приступом.
Грязные, окровавленные албазинцы отвечали с шатровых помостов, из бойниц и подлазов:
— Оскудеваем, Ярофей, порохом! То как?
— Жонки! — закричал Сабуров.
Из подземных камор, ям, лазов выбегали жонки. Сабуров махал жилистой рукой:
— Надобно, жонки, собирать каменья! Крутить из соломы огневые снопы!.. Порох и свинец на исходе!
Всю ночь крепость готовилась к отбою осады.
Утром маньчжуры ударили из пушек, забросали албазинцев игольчатым дождем стрел. Казаки понесли потери. Наскоро вырыли могилу, павших схоронили по-христиански.
Начальник Желтого знамени, видя замешательство в крепости и малый отбой, приказал пустить из пищали камень, а с ним лист, писанный по-маньчжурски. Требовал крепость сдать без боя, похвалялся своей ратной силой и запасами, смеялся над Сабуровым, обзывая его куцым зайцем. Албазинцам, которые сдадутся на милость богдыхана, обещал подарки дорогие: платья атласные, кафтаны китайского шелка, сапоги узорчатые и многое иное. Когда поп Гаврила читал эту грамоту, казаки язвили:
— Те подарки богдыхановы мы знаем!..
— Позабыл богдыхан самые дорогие подарочки поименовать: петельку шелкову да топорик казнителя!
На те богдыхановы подарки да льстивые обещания не поддался ни один албазинец. Но среди людишек посадских сыскался лиходей, служака купца. Ночью, таясь, как воришка, через потайной лаз убежал со своей жонкой во вражеский стан.
Наутро Сабуров с шатровой башни кричал, чтобы слышали все албазинцы:
— А беглецов, изменников, поймав, не убьем, а на огне пожжем, чтоб ту измену из них выжечь начисто!..
Начальник Желтого знамени, не дождав ответа от Сабурова, решил атаковать крепость. Воины его кинулись на приступ, но понесли потери и отошли. Вновь ударили пушки, взвились стрелы железные, огневые, травленные змеиным ядом. Албазинские жонки с малолетками бегали по крепостной площади, хоронясь и пригибаясь, забрасывали пескам ядовитые и огневые стрелы.
К вечеру бой утих.
Сабуров оглядел дали с дозорной башни: всюду богдыханова рать, не видно ей конца. Сокрушенно думал он: «Убывают запасы огневые. Воинов мало, потери столь велики. Пало много храбрых казаков, старых бывальцев, ратных товарищей».
Сабуров сошел с башни, скрылся в подлазе, сел на песок, голову зажал шершавыми ладонями. Сидел долго. Над ним — небо одето синевой, частые звезды перемигиваются, плывет лениво луна, желтым глазом оглядывая землю… Жгли маньчжурские ратники костры, ржали кони, людской гам эхом несся по Амуру.
В ту ночь и созрели у Сабурова хитрые и страшные помыслы. Решил он спасти людей от неминуемой погибели. Прикидывал так: «Были бы живы люди, а крепость воздвигнуть снова можно…»
Ночью албазинцы крепость подожгли и бежали через потайные подлазы и подкопы.
Взглянул Сабуров на крепость с горы. Стояла она одиноко, сиротливо, дымились подпаленные башни…
Жаль стало Сабурову строение, скрипнул зубами, гордо сказал:
— Пусть казаки пораненные, хворые да жонки с младенцами тайгой идут через хребты на Нерчинск. Остальные ратные люди пусть сойдут в долину.
Набралось около трех сотен казаков и людей посадских. С ними ночью лесами, буреломами, болотами обошел Сабуров вражеский стан, чтоб кинуться на головную рать маньчжуров с обходной стороны и сбросить ее в Амур с крутого берега.
В тот поход Ярофей Степаниду не взял. Сколь жонка ни упрашивала, Ярофей отвечал:
— Негоже жонкам идти в открытый кровный бой…
На том Степанида не успокоилась. Едва скрылся Ярофей с албазинцами, она собрала казачьих жонок в круг.
— Жонки! Наши мужи, голов своих не жалея, идут в неравный бой, а мы, в трусости мышам подобны, бежим?
— Какая от баб подмога? — перебила Степаниду старая жонка Силантьиха.
— Подмога велика. Смекаю, жонки: хоронясь лесом, обойдем крепость, выйдем с горы, распустив знамя по ветру. От того вороги сполошатся и силу ратную на нас поведут.
Жонки заголосили:
— Ой, Степанида, от того бабьего похода, окромя срамоты, иного не будет.
— Побьют нас, захватят в плен…
— Затея твоя, Степанида, негожа…
Она вновь горячо уговаривала:
— Бою не бывать, тому порука лес, в лесу, жонки, схоронимся. Ярофей с казаками упрямцев сломит: ударит сбоку. Мы же сотворим лукавство и отвод глаз.
Жонки Степаниду охаяли. Но она не унималась, собрала в тот бабий поход двадцать пять жонок. Остальные не пошли.
Ночью налетела буря, полил проливной дождь. С гор ринулись мутные потоки, разлились речки, забили горные ручьи.
Жонки дошли до горы, где стояла крепость. Удивились: крепость темнела утесом. Огонь не спалил ее, охранил дождь. Оттого маньчжурские начальники и не поняли хитрости Сабурова, послали в крепость посланцев с угрозой: «Коль без боя не сдадитесь, быть вам огнем спаленными, саблями порубленными».
Посланцы вернулись, не войдя в крепость. Начальник Желтого знамени, зная, что запасы огневые в его войске заметно поубавились, приказал перестать бить из пушек.
Решил идти на крепость полной силой: пешей и конной.
Весь день богдыханова рать готовилась к осаде. Жонки вышли на гору, подняли знамена. Маньчжурские воины удивились, откуда взялись русские, и пошли на приступ той горы.
В повести «Артамошка Лузин» перед читателями предстает сибирский городок XVII века с маленькими покосившимися домишками, разбросанными, точно кочки по большому болоту, в окружении царских кабаков и обжорок. А рядом стеной стоит нетронутая дикая тайга.Как жили обитатели Иркутского острога, кто правил в нем, каков быт и нравы эвенкийского народа, что связывало Артамошку Лузина с эвенкийским мальчиком — об этом вы узнаете из повести.
Историческое повествование об освоении Сибири и Дальнего Востока.Построил когда-то на Амуре даурский князь Албазы кочевой городок, но разрушил его казак Черниговский, а на месте городка возвел крепость. Стали ту крепость называть Албазинской. Вот в нее-то и привел по Амуру свою дружину Ярофей Сабуров. Неспокойный у него характер, не может он долго оставаться на одном месте, тянет его на простор. Верилось ему: там, где-то за нехоженой тайгой есть неведомая, счастливая земля. Превыше всего для Сабурова казачья вольница, но в глубине души его живет гордость русского человека, готового даже жизнь отдать ради славы и чести Родины.
Повесть о талантливом эвенкийском мальчике Топке. С первых же страниц вы ощущаете шорохи таежного леса, слышите легкий треск веток — и сразу же веет чем-то непривычным, чуточку экзотичным.Рисунки художника Н. А. Андреева.
Старейший писатель-сибиряк Г. Кунгуров — автор популярных исторических повестей «Артамошка Лузин», «Албазинская крепость», романа «Наташа Брускова», сборника рассказов «Золотая степь», сказок.«Оранжевое солнце» — повесть о современной Монголии. Герои ее — прославленный пастух Цого, внуки его Гомбо и Эрдэнэ.Повесть говорит о вечной мудрости народа. Новое не отметает старое и бережно хранится.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.