Арсенал ножей - [64]

Весь корабль — как Мировое Древо после большой бури. Ветви погнуты, побиты. Сорваны листья.

Много работы.

Много работы, нет отдыха.

Нет отдыха.

Нет отдыха на этом глупом, безрассудном корабле.

Она меня изводит.

С ней опасно.

Но я ее люблю.

Не буду отдыхать, пока не починю ее.

Нет отдыха. Работа без конца.

Вечное терпение.

Верность и преданность.

Невысказанная любовь.

И где этот древа-не-знающий гаечный ключ?

Глава 61 Она Судак

Еще одна торпеда рассыпалась искрами на непробиваемом боку «Неуемного зуда». Пока все наши снаряды продвинулись не далее устья ангара. Он, хоть и позволял вместить тяжелый крейсер класса «хищник», для ракет, рассчитанных на детонацию при сближении, а не при точном попадании представлял довольно малую цель.

Наблюдая, как торпеды штопором вкручиваются в мишень, я поймала себя на мысли: что бы сказала о происходящем поэт Она Судак? Как бы она отнеслась к обстрелу древней святыни? Я улыбнулась. Пожалуй, разразилась бы длинной и страстной эпической моралите в стиле «Озимандии» Шелли, но без его красноречивой лаконичности.

Всего год от моей последней поэмы, а мне уже трудно вспомнить, что такое — быть праздной литераторшей, и отвечающая за творчество часть мозга у меня заперта на сто замков. И в многомесячной принудительной праздности камеры я не сумела взяться за стило, чтобы выразить свои чувства. Как будто потеряла эту часть души в Галерее, где умер Адам.

Глупый мальчик Адам: даже узнав во мне самую известную военную преступницу Конгломерата, он неуклюже пожертвовал собой ради моего спасения. А я, не сумев удовлетворительно истолковать этот беззаветный поступок, лишилась способности и желания писать что-либо — для вечности или на год вперед.

Какая горькая ирония, подумалось мне. Я, на руках которой кровь целого мира, эмоционально кастрирована смертью одного незрелого и почти бесталанного мальчишки.

Из камня — с глубины в добрую сотню метров от устья ангара — ударил свет. Выбранившись про себя, я приказала выпустить еще одну торпеду.

Сзади ко мне на мостик ковылял медведь-аватара, шаркал лапами по мраморному полу.

«Мы принимаем передачу с нимтокского судна», — произнес он, впихивая слова мне в мысли.

Я чуть было не велела показать сообщение, хотя в этом не было особого смысла. Нимтокский язык — щелчки и чириканье, для людей совершенно невнятен. Я попросила дать перевод.

«Они требуют покинуть их территорию».

— Следовало ожидать.

«Какой ты рекомендуешь образ действий?»

На экране торпеда, врезавшись в край ангара, добавила еще один шрам на рябой лик астероида.

— Держать позицию. — Я потянулась всем телом, сожалея, что строители флота не додумались установить на мостиках какие-нибудь кресла. — С нимтокцами разберемся, когда они прибудут. До того времени они нас не касаются.

Медведь коротко рявкнул:

«Мы согласны. Нам следует остаться здесь до полной очистки района от паразитов».

— А пока нет смысла тратить торпеды. Если «Злая Собака» пережила этот идиотский маневр, она укрыта от любой бомбардировки. Держимся на месте и готовимся взять на прицел все, что полезет из этого булыжника.

«Нимтокский крейсер требует ответа».

Я щелкнула себя ногтем по верхней губе. Ни мне, ни моим хозяевам не хотелось бы ввязываться в перестрелку с вооруженной и технически продвинутой расой. Возможно, мы и останемся победителями, хотя бы благодаря численному превосходству, но возникший конфликт яростью и масштабом оставит войну Архипелаго далеко позади. А наша цель — предотвращать такие конфликты.

Вздохнув, я постаралась выбросить из головы мысли об Адаме.

— Передайте, что мы сожалеем, если непреднамеренно нарушили их границы, и что мы немедленно исполним их требование и удалимся, как только закончим свое дело.

Я с трудом скрывала раздражение. Мы не желали войны, но это не значит, что должны удирать, как ночные воры. Бога ради, я — убийца Пелапатарна, и черт меня возьми, если струшу перед одиночным крейсером.

— А пока, — продолжила я, ощущая, как стальная решимость глушит боль от потери молодого любовника, — укажите им, что они уступают нам в численности, и пусть лучше отойдут с дороги, ко всем чертям.

Глава 62 Сал Констанц

Я, конечно, не раз видела «Злую Собаку» снаружи, но почему-то сейчас она смотрелась больше самой себя. Может, потому, что обычно она нависала надо мной силуэтом на фоне бесконечного неба, а не торчала вбитым клином в каменном туннеле.

К ней пришлось добираться через разбитые пластины обшивки и груду каменных обломков.

— А как попасть внутрь? — спросил Джонни.

Он успел представиться и познакомить нас с девочкой, а под впечатлением от наружности «хищника», видно, забыл об острых камнях под босыми ногами.

Я обдумала вопрос.

— Ну, через погрузочный отсек не войти, она на нем лежит. А до главного командного слишком высоко.

Корпус-снаряд выгибался над нашими головами: не вскарабкаться — во всяком случае, сбоку никак. Я провела всех вокруг передней части — «Собака» зарылась носом в пол, оставив в скальном основании длинную мелкую борозду.

— Здесь можно подняться, — объявила я, поставив ногу на выступ в корпусе. — Если осторожно и не спеша, сможем пробраться у нее по спине. В нескольких метрах за первым торпедным аппаратом есть люк.