Аромат жасмина - [32]

Стоп! Получается, что мужчине его звания и положения лучше всего и впрямь вступить в законный брак, чтобы затем с чистой совестью завести постоянную любовницу? И хлопот меньше, и свободы больше… После женитьбы непутевого племянника дядюшка успокоится, а его деньги будут спокойно ждать нового хозяина – барона фон Ауленберга. Но… пожалуй, он еще не готов к такому резкому повороту в своей жизни. И, честно говоря, очень хочется довести до желанного завершения игру с упрямой малюткой.

Наконец в одном магазине Фридрих увидел великолепный дамский несессер из замечательной кожи. Услужливый продавец пояснил, что это модная новинка. Внутри маленького легкого сундучка, обитого нежнейшим атласом цвета чайной розы, находились изящное зеркальце, пара расчесок и гребни, украшенные янтарной крошкой, а кроме того – уйма ящичков, в которых располагались всякие щипчики, пилочки и миниатюрные ножницы. Если Элиза устоит перед этим великолепием, то придется согласиться с тем, что ей и в самом деле чужды всякого рода женские уловки.

Ровно в три Ауленберг, как обычно, явился в дом, где обитало семейство Розенмильх. После неизменного досмотра, который ему учинила придирчивая Аманда, он поднялся к Элизе. Девушка приветствовала его лучезарной улыбкой, но стоило лишь закрыть двери, как сразу поскучнела.

– Взгляни на мой подарок, – Ауленберг протянул ей сверток, не обращая внимания на ее неприветливый вид.

– Мама его видела?

– Да, и она его одобрила.

Элиза с видимой неохотой приняла подарок и, положив его на письменный стол, деловито спросила:

– Сколько я вам должна? Ауленберг не на шутку разозлился.

– Мне надоели твои разговоры о деньгах! – сердито произнес он. – Я полдня искал для тебя подходящий подарок, а ты не соизволишь даже взглянуть на него!

– Но я не могу принимать от вас что-либо без оплаты, – растерянно заметила девушка. – Это ставит меня в неловкое положение.

– Прости, но это глупо! Ты сама выбрала меня в любовники? Отвечай: да или нет? – рявкнул он, нависая над девушкой всем своим телом.

Элиза, дрожа, отшатнулась и прошептала:

– Да.

– И теперь отказываешься принять эту безделицу только потому, что это может оскорбить твою драгоценную независимость! Опять эти дурацкие условности! Немедленно открой пакет! – потребовал он.

Девушка замерла. Сердце ее забилось быстрее, а во рту пересохло. Подарок для нее. Что происходит? Сначала поцелуи, теперь подношение. Уж не вздумал ли барон и в самом деле стать ее любовником? Впрочем, на подарок в любом случае стоит взглянуть. Аманда обязательно поинтересуется ее мнением.

Элиза дрожащими пальцами развязала ленту, сняла лаковую бумагу и увидела изящный, обитый дорогой кожей сундучок. Подняв крышку, она обнаружила прекрасный дорожный несессер с уймой полезных вещичек. Для дальних путешествий он подходит как нельзя лучше. Превосходный подарок!

Фридрих внимательно наблюдал за лицом девушки, и, когда глаза Элизы восхищенно вспыхнули, расплылся в довольной улыбке. Девушка осторожно погладила сундучок и принялась внимательно разглядывать его содержимое.

– Все это восхитительно, и… мне очень нравится, – искренне сказала она.

– Я бы очень хотел увидеть, как будут смотреться в твоих волосах эти гребни, – заметил Ауленберг и осторожно предложил: – Быть может, ты позволишь мне расчесать твои кудри?

Элиза тут же испуганно захлопнула сундучок.

– А ведь за тобой остался долг. Ты забыла вчерашний проигрыш? – усмехнулся барон. – Надеюсь, ты сдержишь обещание?

Пожав плечами, девушка решительным движением схватила стул и с шумом поставила его посредине комнаты.

– Делать нечего, подчиняюсь грубой силе, – заявила она и уселась на стул со страдальческим видом.

Озадаченный ее послушанием, Фридрих внимательно заглянул ей в лицо. Глаза были опущены, но губы предательски дрожали, словно Элиза продолжала все еще с ним спорить. Усмехнувшись, Ауленберг принялся разбирать высокую прическу девушку, небрежно швыряя на стол шпильки.

Когда волосы упали на плечи Элизы свободной волной, барон осторожно взял их в руки, словно взвешивая, и с наслаждением вдохнул уже знакомый аромат жасмина. Ему нестерпимо захотелось окунуть свое лицо в дурман этих белокурых прядей, но он сумел справиться со своим волнением. Достав из несессера щетку, Фридрих принялся осторожно расчесывать эти роскошные волосы. Вдоволь налюбовавшись их солнечным светом, он пропустил сквозь пальцы вьющиеся золотистые пряди и аккуратно закрепил их на девичьей головке парой гребешков.

Элиза послушно сидела на стуле, не решаясь двинуться с места. Ее густые ресницы дрожали, а на нежных щечках играл румянец смущения. По всему телу бежали предательские мурашки. Прикосновение мужских рук к ее волосам вызвало в Элизе неведомое ранее томление. Больше всего ей хотелось, чтобы все это продолжалось до бесконечности; она хотела погрузиться в забытье, отбросить в сторону свою стыдливость и вечное упрямство, прильнуть к губам Фридриха, обвить его шею руками…

Ауленберг отошел в сторону, чтобы полюбоваться творением рук своих, и мгновенно угадал по румянцу на щеках Элизы, что сумел разбудить в девушке первые искры желания. Теперь он наслаждался своим первым достижением на пути любви. Неторопливый метод покорения строптивицы весьма ему понравился, в этом было что-то весьма свежее, остроумное, оригинальное, а девушка сейчас казалась еще более очаровательной, чем обычно.