Аромат книг - [86]

– Не говорите, что я вас не предупреждал! – прорычал он ей, потянувшись, чтобы схватить её за плечи.

Мерси увернулась, поднырнула под его руки и оказалась позади него. Она умела реагировать молниеносно, иначе она не смогла бы невредимой выходить ни из приключений шайки Турпина, ни из своих ночных вылазок в чужие библиотеки. Она развернулась быстрее, чем Малахайд, вытянула ногу, изо всех сил врезала ему в спину – и была отброшена силой собственного удара, как будто наткнулась на каменную глыбу. Девушка потеряла равновесие, споткнулась о письменный стол и увидела лежащую за ним в полутьме Флоренс, неподвижную, всю в крови.

Возмущённый возглас, раздавшийся затем в комнате, с равной степенью вероятности мог исходить из её уст или из уст её противника, она не была уверена ни в том ни в другом. От её пинка Малахайд покачнулся, но удержал равновесие и вновь бросился на неё. Она прыгнула ему навстречу, пригнувшись, чтобы снова проскочить под его руками и врезать плечом ему в живот. Её пронзила боль, от плеча до пальцев на ногах. Ему снова не удалось схватить её, Мерси ударила его носком туфли под колено и в следующую секунду увидела, как он падает.

Прежде чем Малахайд успел подняться на ноги, она скользнула за письменный стол, к Флоренс. Рядом с издательницей валялась половинка ножниц. Блузка девушки была разорвана, бельё пропиталось кровью. Вокруг в беспорядке валялись выпуски «Грошовых ужасов»: вероятно, они свалились со стола, когда Флоренс пыталась защититься.

Мерси попробовала нащупать у Флоренс пульс, когда вновь услышала за собой грохочущие шаги Малахайда: он собирался прижать её в углу за письменным столом. Она выпрямилась, чтобы ускользнуть или – если успеет – добраться до револьвера, который должен был валяться где-то рядом. Но Малахайд успел раньше.

Расставив ноги, он запрыгнул на стол, схватил Мерси за волосы и дёрнул так, что ей пришлось развернуться к нему спиной. Его руки крепко схватили её за локти и прижали их к корпусу, он поднял Мерси с пола, словно ребёнка, и вышвырнул в открытое окно.

Девушка пролетела сквозь деревянный переплёт, как будто он был из папье-маше. В кожу вонзились занозы, нога ударилась о каменную кладку, левая рука задела оконную раму – она воспринимала всё это отстранённо, как будто ход времени замедлился. Вот мимо неё скользнул подоконник, скользнул и уплыл прочь, как дерево, несомое течением; вот внизу разверзлась пропасть внутреннего двора; вот в окнах вокруг показались лица, несомненно, напуганные её выстрелом. Клубок пульсирующей боли и паники, Мерси видела булыжную мостовую под собой, видела разрозненные тени и что-то мокрое и блестящее, – и где-то глубоко в её голове пробудилось нечто новое, то, что она так долго отрицала. Её бросило в жар – возможно, это был предвестник удара о мостовую, а возможно, нечто совершенно иное, потому что жар всё усиливался и, казалось, теперь сочился из каждой поры на коже, – сработал инстинкт самосохранения.

Где-то далеко, запертая в ящике, её сердечная книга раскрылась сама по себе. Она почувствовала это, ощутила её частицу, заключённую в ней самой, и частицу себя, вросшую в сердечную книгу. Библиомантика неудержимо рвалась из неё, словно фейерверк, видимый лишь ей одной.

Воздух под ней сгустился в столб, невидимая рука подхватила её и бережно понесла вниз. Прикосновение к земле не стало оглушающим.

Мостовая вокруг неё была усеяна бумагой, десятками выпусков «Грошовых ужасов», которые вместе с ней смело с подоконника и которые упали вниз гораздо быстрее, чем она. Мерси чувствовала их аромат, аромат раскрытых книжных страниц. Захлопали двери, послышались приближавшиеся шаги и голоса.

– Флоренс, – прошептала она, – ей нужен врач…

Кто-то подсунул ей под голову что-то мягкое. Мерси по-прежнему смотрела вверх, на красную портьеру, трепетавшую в вышине, словно язык пламени. Она подняла было руку, пытаясь схватить воображаемое пламя, и удивилась, что огонь не обжёг ей пальцы.

Глава тридцать девятая

Когда Мерси по её настоятельной просьбе выпустили из больницы через несколько часов после её падения, на улице уже стемнело.

Врач в больнице сообщил ей, что Флоренс жива и, вероятно, сможет выздороветь, хотя он ничего не обещает. Касательно того, что произошло с ней самой, врач высказался в духе «дуракам везёт»: упасть с такой высоты и остаться практически невредимой! И действительно, Мерси легко отделалась: синяки от удара об оконный переплёт, пара ушибов и порезов, которые пока даже не воспалились и поэтому не стоили внимания.

Перед тем как девушку выписали из больницы, ей пришлось поговорить с полицейским и ответить на его вопросы. Она назвала ему имя Малахайда и дала его адрес на Феттер-лейн, однако ни словом не упомянула о Торндайке: история о раздвоении его личности неизбежно вызвала бы у окружающих сомнения в её собственном душевном здоровье, а это в настоящий момент было последним, что ей требовалось. На лице у полицейского отобразилось недоверие, он как раз собрался расспросить Мерси поподробнее, но тут ему передали сложенную записку, после прочтения которой допрос удивительно быстро завершился. «Седжвик», – с неудовольствием подумала Мерси. Он выполняет свою часть соглашения, оберегая её от неприятностей.