Аромат книг - [7]

Подошвы грубых башмаков на ногах Мерси почти оторвались от пола, но тут же опустились обратно.

Мадам Ксу обеими руками взялась за раскрытую книгу, как будто хотела разодрать её пополам прямо над головой девочки.

– Ты знаешь, кем была эта Мамаша-из-Борделя?

– Ведьмой. – По лбу Мерси стекал пот, её нижняя губа дрожала. «Только не книгу!» – мысленно кричала девочка, однако пока ещё ей удавалось держать себя в руках и не произносить этого вслух. – Какая-то лондонская ведьма, которая жила в шестнадцатом веке или около того. В конце концов её утащил дьявол.

– Говорят, такое часто случается с ведьмами. Ты веришь в ведьм, малышка?

Краем глаза Мерси заметила, что ножницы двинулись в её сторону.

– Какая разница? В конечном итоге её будут помнить только потому, что её именем назовут какой-нибудь паб.

Китаянка снова захлопнула книгу, но не отложила её: это, несомненно, было недвусмысленной угрозой.

– Мне следовало бы разделаться с тобой прямо сейчас.

Ножницы плотоядно залязгали.

– Однако я должна узнать, кто послал тебя ко мне, – продолжала мадам Ксу. – Если я разрежу тебя на кусочки, как то несчастное существо из бумаги, тот, кто послал тебя, подошлёт вместо тебя кого-то другого. И в следующий раз он, возможно, наймёт не глупых детей, а специалиста, знающего своё дело.

Из трубы на дно колодца плюхнулся солидный ком грязи.

– Я могла бы заставить тебя стоять по горло в грязи и посмотреть, не заговоришь ли ты тогда. Однако это, вероятно, будет пустой тратой времени. Ведь существуют и другие способы развязать тебе язык.

Мерси была невысокого мнения о своём заказчике Птолеми: он был отчаянным скупердяем, и она не сомневалась, что, если люди мадам Ксу навестят его книжную лавку, он немедленно заговорит. И тогда они узнают, что Мерси живёт в доме Валентина, и примутся за него. Всё должно было быть наоборот: она полезла к мадам Ксу, чтобы спасти Валентина, а не чтобы доставить ему неприятности!

– Известно ли тебе, что бумагу, так много значащую для вас, библиомантов, изобрели в Китае? – продолжала Ксу, задавая этот вопрос, как будто ответ на него имел бог весть какое значение.

Мерси покачала головой, хотя, разумеется, она знала об этом. Ей нужно было непременно выиграть время и снова попытаться сосредоточиться. Ксу знала о Гровере и остальных; по всей вероятности, это означало, что Мерси единственная, кто ещё мог вызволить их всех отсюда.

Пот заливал глаза девочки, однако она продолжала стоять, задрав голову, обратив лицо к китаянке и изо всех сил пытаясь не обращать внимание на пять оставшихся ножниц.

– В мире нет и никогда не будет лучшей основы для печатного слова, чем бумага, – продолжала мадам Ксу. – Философские и религиозные концепции, научные идеи – всё это создали и распространили по свету на бумаге. Каждая культура за последние две тысячи лет, смешиваясь с другими культурами и порождая нечто новое, пользовалась бумагой и чернилами. Рецепт изготовления бумаги появился в Китае эпохи династии Хань, потом попал в Аравию и наконец через Испанию проник в Европу. Без изобретателя бумаги Цай Луня не существовало бы ни книг, ни библиомантов, и тебя, вероятно, без него тоже не было на свете.

«Говори-говори», – подумала Мерси, тотчас поймав себя на этой мысли, – даже она мешала ей сосредоточиться. Подошвы девочки вновь оторвались от земли, как вдруг одни из ножниц шагнули вперёд и вонзились ей в ногу. Почувствовав невыносимую боль, Мерси снова опустилась на пол. Мадам Ксу притворилась, что ничего не заметила.

– При этом самое замечательное в книгах – совсем не то, что мы можем прочитать заключённые в них идеи и мысли. Нет, самое замечательное в том, что книги позволяют нам обладать этими идеями и мыслями, как если бы они навсегда остались в нашей собственности. – Высохшая китаянка прижала сердечную книгу Мерси к своей плоской груди. – Книга может занимать в нашей жизни совершенно особенное место. Мы можем листать её, когда захотим, с восхищением наблюдать за тем, как свет падает на страницу, и структура бумаги становится различимой, будь то тонкая и гладкая бумага или шероховатая и неровная. Бумага стоит дороже золота, дороже человеческой жизни. Власть над бумагой означает власть над миром. Ты ведь библиомантка, ты понимаешь, что книга может быть бесценной, не правда ли?

– Не трогайте её! – выкрикнула Мерси, запрокинув голову. Внезапно у неё не осталось сомнений, что тощие руки мадам Ксу способны разорвать сложенную книгу пополам.

Ножницы раздвинулись, отступили к вертикальным каменным стенам и начали карабкаться по ним наверх, как будто на них не действовала сила тяготения. Поравнявшись с лицом Мерси, двое ножниц оттолкнулись и приземлились у неё на плечах, кольнув острыми концами её кожу под простым шерстяным платьем. От колец ножниц, находившихся на уровне ушей девочки, веяло холодной сталью. Третьи ножницы пританцовывали на одной «ноге» перед глазами Мерси, вытянув другую «ногу» практически горизонтально, а острый конец направив прямо в глаз девочки.

– Слепота – главный кошмар библиомантов, – произнесла мадам Ксу. – Ведь чтобы воспользоваться силой библиомантики, тебе нужно прочитать слова страничного сердца. Должно быть, ты отчаянно боишься потерять зрение.