Аромат книг - [54]

– Ответьте мне! Вы нашли мою сестру?

Казалось, полицейский секунду размышлял, не поучить ли Филандера хорошим манерам с помощью дубинки. Однако затем он взглянул на Темпест, очевидно, одумался и ограничился тем, что многозначительно ткнул дубинкой в руку Филандера, вцепившуюся в его рукав:

– Будем считать, что я ничего не заметил, мой мальчик. Я делаю это только потому, что вижу, ты сам не свой от беспокойства.

Филандер отпустил мундир:

– У неё есть шрам на ноге?

– Пожалуйста, – добавила Темпест, обращаясь к полицейскому, – пожалуйста, ответьте нам.

Полицейский набрал в грудь воздуха:

– Да, есть.

Ропот перешёл в потасовку. Вооружённый отряд полицейских заспешил навстречу бродягам, втаптывающим ограждение в землю. Полицейский окончательно отвернулся от Филандера и Темпест и направился к остальным.

Филандер схватил Темпест за руку и потянул за собой.

– Ты думаешь, они действительно будут искать убийцу Джез? – спросил он, и голос его дрогнул.

– Не знаю. Возможно…

– Тогда пошли! – Он сорвался с места и ринулся вверх по спуску, она побежала за ним.

– Что ты собираешься делать?

– У нас с Джез есть кое-какие сбережения.

– Чтобы уехать из Лондона, я помню.

– Я заберу из тайника деньги и найму человека, который в состоянии выяснить правду.

– Человека? – Взгляд девочки помрачнел. – Мерси?

– Она потребовала денег за помощь. Она получит свои деньги. Но за это она приведёт ко мне того, кто это сделал.

За их спинами прозвучал предупредительный выстрел: его эффект был подобен взрыву, со всех сторон раздались крики.

– И когда я узнаю, кто это, он пожалеет, что появился на свет.

Часть вторая

Ложа хорошего вкуса – Библиоманты и библиолиты Маркиз де Астарак – Среди мёртвых – Огнеглотатель и пламя – Женщина под вуалью – Ненависть месье Абсолона – Предательство среди союзников – Сияние страничного сердца

Глава двадцать шестая

Эдвард Торндайк и Мерси пили чай на втором этаже библиотеки, располагавшейся во флигеле особняка Торндайка. От подвала до чердака библиотека была битком набита книгами. Мерси подозревала, что все остальные залы особняка выглядят аналогично и не заслуживают гордого имени библиотеки в глазах Торндайка лишь потому, что, помимо чтения, используются в качестве спален, ванных и кухни.

– Умозаключение о том, – произнёс Эдвард Торндайк, – что люди сражаются друг с другом за земли и сырьё, неверно. В действительности люди сражаются лишь за истории.

Мерси отхлебнула чай и поёрзала в своём бархатном кресле, устраиваясь поудобнее. Она сидела на самом его краешке, плотно сжав колени с абсолютно прямой спиной.

– Примером войн за истории, – продолжал владелец особняка, – могут служить религиозные войны. Войны за честь, за чистоту династии, за кровное родство. Войны, развязанные с помощью лжи, способной взбунтовать народные массы. В то время как одна сторона считает свою версию единственно правильной, другая сторона возражает ей и настаивает на своём варианте. Поэтому, мисс Амбердейл, забудьте всё, что вы когда-либо слышали о войнах за золото, земли и бог знает ещё за что. В основе любого конфликта лежит конфликт историй. И к несчастью, далеко не всегда лучшая история побеждает.

Один из первых уроков, которые она извлекла из своего общения с состоятельными заказчиками, заключался в том, что манеры в высшем обществе имели основополагающее значение. То же относилось к умению терпеливо слушать: если понадобится, часами.

По-видимому, Торндайк в настоящее время был расположен донести до неё свои воззрения по самым разным вопросам. Вне всякого сомнения, эта черта выдавала в нём профессионального критика.

– А если лучшая история когда-то и побеждает, она редко бывает правдивой, – продолжал Торндайк. – Истина редко пользуется популярностью. Но несмотря на это обстоятельство, нам сегодня предстоит в этом разобраться.

Почти достигнув шестидесяти, Торндайк сумел сохранить статную фигуру и военную выправку, хотя уже давно сменил настоящее оружие на чернила, бумагу и типографскую краску. Его аура библиоманта была заурядной, однако её оказалось достаточно, чтобы Мерси держалась начеку и остерегалась своего собеседника. Седовласый, гладко выбритый и всегда одетый с иголочки, Торндайк имел весьма воинственную репутацию. Он производил впечатление человека, который наслаждался тем, что его мнение зачастую решало ту или иную литературную судьбу. Вероятно, он неплохо бы смотрелся в судейской мантии и пышном парике, оглашая смертные приговоры и озвучивая сроки заключения.

Мерси взглянула собеседнику в глаза:

– Чем я могу быть вам полезна, мистер Торндайк? С какой целью вы меня позвали?

– До меня дошли слухи о некоем происшествии в Сесил-корте. Временами я покупал книги у несчастного мистера Птолеми. Не могу сказать, что я испытывал к нему добрые чувства, но своё дело он знал. Его смерть – тяжкая утрата для Сесил-корта и для лондонских библиофилов.

Мерси поставила чашку на стол: даже этот лёгкий стук в столь изысканной обстановке показался ей неподобающим.

– Кроме того, я слышал, что вы ведёте расследование обстоятельств его смерти, – продолжал Торндайк. Он сидел у открытого камина, аккуратно выбеленного изнутри: в нём никогда не разводили огонь. – В связи с вашим расследованием вы выказали определённый интерес к индивидууму по имени Малахайд. Я не собираюсь ходить вокруг да около, мисс Амбердейл. Мистер Малахайд, которого вы, по всей видимости, прошлой ночью преследовали до моего сада, – мой кузен. Со стороны матери. Я бы обрадовался, если бы обстоятельства сложились иначе.