Арнольд - [26]

Глава 7: Любовь и победа: 1969-1970 годы

К 1969 году захватывающая одиссея Арнольда закончилась. Он покинул Австрию, нашел свое призвание, победил противников, прожил драматические дни в Мюнхене, перепрыгивал из постели в постель в Лондоне, совершенствуя и полируя свои способности соблазнителя, оттачивал острый и восприимчивый ум и укреплял огромное тело. Наконец, обосновался в Калифорнии. Ему было только двадцать два года. Он уже пережил больше приключений, чем многим людям выпадает за всю жизнь. Но один жизненный опыт оставался для него чуждым: страсть и любовь. Однако в июле 1969 года в ресторане «У Зуки», в Санта-Монике. Арнольд встретил девушку, с которой у него возник первый серьезный роман в жизни. В это время он уже овладевал всем американским, смакуя аромат свободного духа этой страны, ее масштабов, обещаемые ею перспективы власти и успеха. Он влюбился в необъятный потенциал Америки. И Барбара Аутленд стала логическим завершением этой новой страсти. В свои двадцать лет она была типичной американской девушкой — голубоглазой блондинкой, очень похожей на Эрику, невесту Мейнарда. Но хотя она родилась и выросла в Калифорнии, Барбара не имела абсолютно ничего общего со стереотипом загорелой безмозглой любительницы серфинга. Всю жизнь Арнольд сам отклонялся от нормы и искал необычного. Барбара не была исключением. Когда Арнольд ее встретил, она работала официанткой «У Зуки», но это не было призванием, а лишь работой на лето, которой она занялась, чтобы заработать на жизнь во время последнего года обучения в Сан-Диего, где она готовилась стать учительницей. Барбара была мягкой женщиной семейного склада, которая, подобно матери Арнольда, за покладистым характером скрывала сильную волю. Родившись во влиятельной калифорнийской семье, она получила хорошее образование и воспитание. Загорелый, мускулистый Арнольд покорил ее мгновенно. Хотя он и говорил на ломаном английском, по мнению Барбары, его можно было только обожать. Невинная и идеалистичная, Барбара никогда не слышала об Арнольде и ничего не знала о его титулах. Ей нравилось, как он ухаживает. Это импонировало ее чувствительной натуре. К счастью для Арнольда, ее специальностью был английский язык. Привыкший к романам на одну ночь, Арнольд на этот раз изменил своей натуре. Он стал назначать Барбаре свидания. Для него она была подобна Деве Марии, то есть женщине, которую он уважал. Те, кто видел их вместе, говорят, что очаровательная маленькая женщина была покорена культуристом, прислушивалась к каждому его слову. Такая ситуация Арнольду явно нравилась. Шварценеггер безраздельно царил в компаниях, был их душой. Как рассказывает его коллега по культуризму Джон Хоуард, «не было никого, с кем бы можно было так повеселиться ночью за городом, как с Арнольдом. Он мог проявить свою широкую натуру настолько, насколько вам захочется. Это было само веселье». Вскоре к Арнольду присоединился его старый друг, Франко Коломбо, приглашенный Уэйдером в Калифорнию с подачи Арнольда. Как говорил Рик Уэйн, который начал работать на Уэйдера в 1969 году, «Арнольд настаивал на том, чтобы Франко приехал в Америку. Он не хотел иметь друзей среди американцев. Они были его конкурентами, людьми, которых он собирался победить». Уэйн говорит, что Арнольд на самом деле не любит американцев, «потому что считает их во всех отношениях мягкими, похожими на набивной мяч. Он никогда не уважал американцев и полагает, что они в большой степени националисты». Франко с Арнольдом жили в одной небольшой квартирке на Стрэнде, затем они вдвоем переехали в трехкомнатную квартиру на 14-й улице в Санта-Монике. Барбара, которая еще не переехала к Арнольду окончательно, посещала его по воскресеньям. Когда ее не было, Арнольд и Франко полностью посвящали себя свободной охоте на женщин. Дик Тайлер вспоминает: «Франко и Арнольд рассказывали мне, что у них было столько женщин, что они в них начали путаться. Они просыпались среди ночи и обнаруживали, что у каждого в постели — девица. Женщины всегда охотно удовлетворяли их прихоти». Арнольд совершил поездку в Нью-Йорк на двойное событие — конкурс Международной федерации культуризма «Мистер Вселенная» в Бруклинской музыкальной академии и конкурс на звание «Мистер Олимпия». И вновь Арнольд потерпел поражение на американской земле, на этот раз от Серджио Оливы.

Позднее он рассказывал Рику Уэйну: «Я был с ним вместе в раздевалке незадолго до того, как нас позвали для выступления. Серджио, как всегда, напялил комбинезон мясника. Было очевидно, что он не цыпленок. После того, как он накачал себя и разделся, я просто не мог поверить тому, что увидел. Потом Серджио прошел мимо меня и расправил плечи — небрежно так, ты понимаешь, но этого хватило для того, чтобы у меня замерло сердце. Тут же на месте я понял: для меня все кончилось. Я совершенно распсиховался… Серджио отнял у меня всякую решимость побить его. Когда я вышел на сцену, чтобы позировать, то просто выполнял положенные движения. Я проиграл соревнование еще до того, как появился на помосте». Некоторым утешением послужил для Арнольда всемирный конкурс Национальной Ассоциации Культуризма 1969 года в Лондоне, который он легко выиграл, сказав при этом другому своему сопернику, красивому черному культуристу Сержу Нубре, что собирается побить всех атлетов на свете. После конкурса в Бруклине Арнольд вернулся в Нью-Йорк, чтобы сниматься в своем первом фильме — «Геракл едет в Нью-Йорк», который более известен как «Геракл». Уэйдер добился роли для Арнольда, убедив продюсера в том, что Шварценеггер — театральный актер европейской известности. Девяностоминутный фильм, заказанный итальянским телевидением за 300 тысяч долларов, был пародией на фильмы Стива Ривза и Рега Парка, которые молодой Арнольд запоем смотрел в Граце. И хотя из-за сильного акцента ему пришлось, скрепя сердце, согласиться на дублера, Арнольду понравилось сниматься. Покойный Лоуренс Оливье однажды сказал: «Каждый внутри себя остается шестнадцатилетним». А для комплексующего Арнольда, который и в двадцать два года внутренне, наверное, оставался тринадцатилетним, оказаться равным Регу было особенно приятным.