Армянские предания - [3]
– В селении думают о тебе, как о сумасшедшем. Но ты – ясновидец!
Разгадываешь мысли и людей видишь насквозь. Сразу нашёл то, что я годами искал. Одного не соображу: почему не рисуешь иконы?
– Ованес! Бога надо искать, найти, понять! И не выдумать – увидеть хочу, чтобы спросить, почему в мире так много зла.
– Тогда рисовал бы богачей, как они хотят. Зачем коверкаешь их? Так и моришь голодом и жену Майрам, и своих детей, Мануг.
– Ованес джан, зря о детях сказал. А жена – что жена? Им всегда всего мало. Дар даётся немногим. Немногим, но для всех. Смею ли я продать, что не только моё? Даже ради детей. Вырастут – поймут.
– Не сердись, Мануг джан, не для обиды спросил. Лучше посмотри на наши горы. Видишь, сколько камней? Мечта моей жизни – разбогатеть, закупить во всех селениях арбы и на них привезти землю из долин – прикрыть выступы. Бог свидетель, эти камни – кости наших
Вздрогнул художник. Впился глазами в доброе лицо Ованеса, словно видел впервые, рывком обнял его, резко повернулся и побежал в свой старый дом. А скоро жена художника увидела картину: с чудовищем сражался богатырь. И был он лицом похож на гончара.
Майрам поспешила насмешить соседей. Соседи – своих соседей. Вскоре чуть ли не всё селение хохотало до слёз. Почти каждый встречный теперь кричал гончару:
– Ва! Храбрый Ованес! Долгих лет, спаситель! Спеши взять меч-молнию, враг на нас идёт!..
Маленький, тщедушный, хромой Ованес, опустив голову, сгорал от стыда. Нигде не мог он укрыться от насмешников. Проклинал:
– Будь чёрным день встречи в горах, Мануг! Чтобы высох твой род! Чтобы погасло твоё солнце! За что, бессердечный, посмеялся над стариком? За что сделал посмешищем.
Смех людей не смутил Мануга. Он раздумывал: «Они смеются не надо мной. Просто отвыкли от правды. Сами себя не видят, не знают, не понимают. А долг художника – помочь им подняться. Пусть я живу хуже башмачника: разве не знаю, как стать богатым? Но для этого надо кривить душой. Обман же обману рознь. От обмана купца – сотни обедневших. От лжи художника – целые поколения. Пусть простят мне мои дети. Вырастут – поймут…» Размышления прервал стук. Неслыханно! В низкую дверь вошёл князь в сопровождении слуг.
– Добрый день, Мануг! Добрый день, варбед! Покажи, покажи, что творишь с людьми. Говорят, ты мастер смеяться над ними?
– Да будет, князь, к добру твой приход. Я пишу сородичей, какими их вижу. А им кажется, что они лучше или хуже. Из-за этого и обиды. Даже добрейший Ованес проклинает меня…
Князь начал рассматривать картины. С одного полотна на него дерзко смотрел крестьянин. «В глазах моих крестьян – покорность. Они согнуты нуждой. И чем беднее, тем покорней. Зачем дерзкие?»
Нахмурился князь, но сдержал себя. Остановился перед другой картиной: на лань охотились турок, византиец и перс. От раненой лани тянулся кровавый след, похожий на очертания Армении. Князь поспешно отвернулся. И здесь увидел портрет юноши, известного своим уродством. Юноша жил подаянием, но никогда не радовался, не благодарил и не крестился, если даже подавали щедро. На портрете одухотворённо смотрел на луч солнца, который надвое рассёк мрачную тучу.
Осмотрев ещё несколько картин, князь вновь подошёл к портрету юноши. Возвышенный образ захватил его.
– Если и меня напишешь не хуже, награда будет достойной.
Пронзительно взглянул художник в красивое лицо князя. И вздрогнул: чуть ли не все пороки прочёл на красивом лице властелина. Твёрдо ответил:
– Нет! Таким я не могу тебя написать!
– Что, и мне для этого надо стать горбатым? – усмехнулся князь.
– Горб юноши – муки и надежда народа. И ты, князь, горбат. Но твой горб – пороки и злодеяния.
Расхохотался князь.
– Нет! Таким я не могу тебя написать! – повторил художник, переведя взгляд на портрет.
– Мануг, ты беден, потому что упрям. А ведь твои дети не хуже других, – и к ногам художника упал тугой кошелёк.
– Кто несёт правду, не бывает богат. Возьми кошелёк, князь, я неважный льстец, – ещё не досказал он, как ворвалась жена – Майрам.
Она схватила кошелёк, прижала к иссохшим грудям и с ненавистью посмотрела на мужа:
– Нет, ты будешь рисовать! В селении нет человека, кому мы не должны. Ради детей прошу, не ради себя. Уступи хоть раз! А не уступишь – не надо! Я сейчас же раздам долги, а ты с князем рассчитывайся сам… – и раздражённо хлопнула дверью.
С омерзением писал князя Мануг. Падала палитра. Ломались кисти. Терпеливо сидел перед ним князь. Почтительными тенями в стороне стояли слуги.
Когда все кисти были переломаны, князь послал слугу за новыми. С другими кистями, не имевшими прошлого, дело пошло не так скованно. Покорными псами лизали они все краски подряд.
Через несколько новолуний князь забрал портрет. После этого посыпались заказы именитых…
Мельничными жерновами закрутились дни, недели, годы, увеличивая доходы и седины художника. И странно: чем меньше работал Мануг, тем больше богател. Заморские мастера выстроили ему дворец. В его конюшне стояли скакуны лучших пород. Жена Мануга тонула в шелках. Дочери блистали драгоценностями. Сыновья небрежно швыряли золотыми. А самого Мануга знатные наперебой приглашали в гости. Молча ездил он на всякие торжества. Молча ел и пил. Не успевал встать из-за одного стола, как его усаживали за другой. И вновь вино, тосты, весёлая музыка, звучавшая для художника погребальным плачем. Никто не догадывался, что Мануг перестал видеть людей такими, какие они есть. Теперь их видел такими, какими они хотели выглядеть. Легкие кисти тянула вниз тяжесть кошельков. Лестью затуманились когда-то пронзительные глаза. Сальными стали руки от жирных шашлыков. С ненавистью смотрел Мануг на жену, толкнувшую его на этот путь. Невзлюбил и детей, которых богатство растило ленивыми и чванливыми. Они сорили деньгами, пахнувшими унижением отца.
Сорок баллад о Робин Гуде в классических и новых переводах с иллюстрациями Максима Кантора.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.
Армянские легенды восходят к древнейшим мифам человечества. Свое происхождение армяне возводят к одному из внуков Ноя, а древнегреческие историки подтверждают, что фессалийский воин Арменос был участником похода аргонавтов. Так, от простого к сложному, от мифа к сказке и снова к мифу формируется эта книга армянских легенд. Древнейшие библейские, античные и христианские мифы легли в основу целого пласта легенд и сказаний, которые предстанут перед читателем в этой удивительной книге. В ней связаны воедино историко-познавательные и поэтико-фантастические данные.
Притчей принято называть некий специфический короткий назидательный рассказ, который в иносказательной форме, заключает в себе нравственное поучение. Как жанр притча восходит к библейским временам, она стала древнейшим учебником человеческой морали и одновременно морально нравственным «решебником» общечеловеческих проблем. Книга армянских притч вобрала в себя сконцентрированную мудрость народа, которая свет специфического мировоззрения горцев пропустила сквозь призму христианства. Такова притча о «Царе, племяннике и наибе», оканчивающаяся вполне библейской моралью.
Выдающийся советский историк и кавказовед Иосиф Абгарович Орбели (1887-1968) писал: Невозможно правильно воспринять оптимизм и вечное стремление к самоутверждению, присущее армянскому народу, не зная истоков этого мировоззрения, которое сопровождало армян во все времена их истории, помогало бороться против превратностей судьбы, упорно ковать свое счастье. Поэтому книга армянские басни станет настольной у каждого, желающего прикоснуться, приобщиться к истокам армянской национальной культуры. Армянские басни очаровали И.
Представленные в этой книге стихи, считалки, дразнилки, поддевки, подколы, скороговорки, пословицы и частушки хорошо знакомы очень многим жителям России. Хотя их не печатали в книгах и журналах, они присутствовали, жили в самом языке, будучи важными элементом отечественной культуры. Непечатный фольклор, так же как и печатный, помогает в общении, в обучении, в выражении мыслей и эмоций. В зависимости от ситуации, люди используют то печатный, то непечатный фольклор, то одновременно элементы обоих. Непечатный фольклор, как и печатный, живет своей жизнью – меняется, развивается: что-то уходит из языка, а что-то наоборот в него приходит.
В сборник включены переведенные Игн. Ивановским английские и шотландские народные баллады и песни.
Древнее Перу – это страна легенд. Одна из них – самая невероятная и вместе с тем удивительно правдивая – повествует о саде, украшавшем некогда столицу империи город Куско. Империя эта была самой могущественной, самой большой и к тому же самой многонаселенной из всех когда-либо существовавших у индейцев. Вместе с инками древнеперуанская культура, прошедшая путь чрезвычайно сложного развития, достигла своей блестящей вершины всего лишь за одно столетие.С падением империи Чиму инки наконец устранили своих самых последних соперников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга воспоминаний австро-венгерского офицера о действиях речной флотилии на Дунае в годы Первой мировой войны. Автор участвовал в боевых действиях с момента объявления войны до падения Австро-Венгерской империи, находясь на различных командных должностях вплоть до командующего Дунайской флотилией.Текст печатается по изданию — «Австро-венгерская Дунайская флотилия в мировую войну 1914―1918 гг.» Л.: Военно-морская академия РККФ им. тов. Ворошилова, 1938 — с незначительной литературной обработкой, касающейся, главным образом, неудачных и архаичных выражений, без нарушения смысловой нагрузки.
Боец легендарного 181-го отдельного разведотряда Северного флота Макар Бабиков в годы Великой Отечественной участвовал в самых рискованных рейдах и диверсионных операциях в тылу противника — разгроме немецких гарнизонов на берегах Баренцева моря, захвате артиллерийской батареи на мысе Крестовый и др., — а Золотой Звезды Героя был удостоен за отчаянный десант в южнокорейский город Сейсин в августе 1945 года, когда, высадившись с торпедных катеров, его взвод с боем захватил порт и стратегический мост и, несмотря на непрерывные контратаки японцев, почти сутки удерживал плацдарм до подхода главных сил.Эта книга вошла в золотой фонд мемуаров о Второй мировой войне.
Впервые — Новый мир, 1928, № 9, с. 207–213. П. Е. Щеголев, всегда интересовавшийся творчеством и личностью великого русского писателя, посвятил ему, кроме данных воспоминаний, еще две статьи: "Популярность Толстого" (Вестник и Библиотека самообразования, 1904, № 4) и "Блондинка" в Ясной Поляне в 1910 году" (Былое, 1917, № 3 (25)), перепечатанную затем в его книге "Охранники и авантюристы" (М., 1930).Сборник избранных работ П. Е. Щеголева характеризует его исторические и литературные взгляды, общественную позицию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В V в. н.э. армянский историограф Мовсес Хоренаци в своей «История Армении» рассказал столь же мудрую, сколь и поучительную историю о древнем армянском царе Аре Прекрасном, павшем от жестокосердной вавилонской царицы Семирамиды. И хотя с той поры прошло свыше 3000 лет, а никаких археологических подтверждений этим событиям, кроме изустной памяти народной, не сыскалось, то миф об Аре Прекрасном и Семирамиде стал одним из множества «бродячих сюжетов». Овдовевшая царица Шамирам послала царю Аре приглашение взять ее в жены и объединить два народа в одном царстве.
Легенда об Айке, мифическом прародителе армян, лежит в основе всего древнеармянского мифологического эпоса. Согласно древнеармянским легендам внук Ноя Айк начертил границы будущего армянского государства вокруг трёх озёр, расположенных вокруг горы Арарат: Севан, Урмия и Ван. Однако кровавый тиран Бэл правитель Вавилона, вторгся в недавно созданное царство Айка, и 11 августа 2492 года до н. э., жестокая битва между вавилонянами и армянами. Случилось это в местечке Айоц дзор. В кровавой битве Айк убил Бэла метким выстрелом из лука.
Всего в Армении свыше 70 праздников, не считая специфических – местнохристианских. Имеются и экзотические праздники, свойственные исключительно Армении, такие, например, как Всенародный праздник вина или Дни памяти Ованеса Туманяна. Эта книга посвящена описанию национальных праздников Армении. Рассматриваются истоки этих праздников, их исторические, религиозные, нравственные корни. Каждый праздник имеет свою, неповторимую историю и связанный с ним круг легенд и обрядов, как скажем, праздник влюбленных Суб Саркис, или героический праздник Вардананк, день поражения армянского войска в битве с персидскими завоевателями, который одновременно стал и днем величайшей народной победы и отступления иноземных захватчиков.
В книге описываются традиции и обряды армянских свадеб. У многих народов за годы перемен брачные обряды меняют свой облик, нивелируются, приноравливаются к реалиям страны пребывания. Очарование армянской свадьбы в том, ее выработанные веками обряды сохранились до наших дней, причем в первозданном виде они присутствуют в любой армянской диаспоре, в какой бы стране она не находилась. В книге обстоятельно расписаны обряд сватовства и праздничный стол, принятый при сватовстве; обряд обручения и застолья при обручении.