Армянские легенды - [9]

Мальчик вмиг забыл о княгине. Воин спит на посту! Такого он не видел в своей жизни. Может быть на него напала хворь? А только ли он один спит?!

Тигран перебежал к следующему посту у стены. Еще издали он увидел стражника, лежавшего, положив голову на щит.

Не разбирая дороги мальчик полетел к дому бдешха.

– Дядя! Дядя, проснись! – вскричал он, вбегая в спальню князя. – Беда! Часовые отчего-то спят!

Бдешх не ответил. Мальчик подбежал к его ложу, торопясь разбудить. Бдешх спал – тем же странным непробудным сном, что и воины у стены!!

– Дядя!! – Тигран готов был заплакать. Могучая рука, которую он теребил, бессильно упала на постель.

– Это ты, озорной мальчишка? – сердитым шепотом спросила у дверей старуха служанка. – Ты чего тревожишь дядю?

– Его надо разбудить! Воины… все воины спят! И на часах – тоже!

– Вот глупый, еще б им не спать после пира!.. Ну, вздремнет часовой маленько, экая важность! Небось ворота у нас крепкие.

«А если персы знают об этом сне?! – с ужасом подумал мальчик. – Если они пойдут на приступ?»

Но тратить время на споры с глупой старухой он не стал.

Что делать? Побежать к Давиду? Внезапно Тигран понял, что застанет друга объятым тем же тяжелым необъяснимым сном.

Странный грохот и шум донеслись внезапно со стороны ворот. Знакомый шум! Что это? Внезапно мальчик узнал: так шумела ведущая к воротам дорога прежде, в базарный день – множество шагов, стук, бряцанье, людская речь…

Персы! Княгиня открыла ворота персам! Вот зачем шла она в ночи! Вот зачем проверяла, спят ли часовые! Измена!

– Персы в крепости! – пронзительно закричал мальчик, выбегая на площадь. – Измена!! В крепость вошли персы!!

В домах захлопали двери. Послышались встревоженные женские голоса, плач, крики…

– Горе мне!! – жалобно зазвенел женский голос слева. – Проснись, муж мой!! Горе детям моим!

– Проснись, сын мой! – жалобно отозвался голос справа. – Проснись, защити свою старую мать!

– Отец, нам страшно, отец!!

– Любимый, открой глаза!

Крики звучали теперь отовсюду. Казалось, что сама ночь, исполнившись отчаянья, кричит множеством голосов.

Черная птица измены кружила над крепостью, словно стервятник, учуявший добычу.

А снизу, на ближних к воротам улицах, слышались уже другие крики: вопли отчаянья и ужаса людей, увидевших занесенное вражеское оружие. Торжествующими громкими выкриками на чужом языке оглашали ночь персы.

Улочку за улочкой заливало вражеское море, встречая лишь слабое сопротивление женских рук. То там то здесь вздымалась рука с кривым мечом или острым кинжалом над грудью спящих воинов. А они даже не замечали, что сон их переходит в смерть.

Широко раскрыв глаза смотрел Тигран, как выбегают на площадь первые вражеские солдаты. Вот они, персы – с качающимся огнем факелов в руках, не крошечные человечки, какими казались сверху, а настоящие, чернобородые, опьяневшие от крови. Мальчик увидел, что один из воинов, с окровавленного меча которого капала густая, черная в свете луны кровь, тащил за руку рыдающую девочку. Манушак! Завтра детей и молодых женщин свяжут веревками и уведут по раскаленным пыльным дорогам далеко, далеко в чужие края, где ждет их рабская доля!

«Я буду драться своим кинжалом: хотя он и невелик, меня убьют! Да, тех, кто защищается с оружием всегда убивают. Тогда меня не ведут в рабство!» – успел подумать мальчик.

Фигура одного воина, вышедшего из переулка, показалась мальчику знакомой. Странно пошатываясь, он брел очень медленно, обеими руками неся меч, как если бы тот был для него слишком тяжел. Это был не перс! Единственный не спящий воин из защитников крепости! Почти тут же мальчик узнал Давида.

Двигаясь в полусне, Давид приближался на заплетающихся ногах к персу, схватившему Манушак. Перс, так долго дравшийся в эту ночь с неподвижными беззащитными телами, понял кто идет к нему, лишь когда Давид тяжело размахнулся для удара. Меч ударил перса в плечо, потекла кровь. Изумленно вскрикнув, перс, выпустивший руку девочки, ударил в ответ. Давид пошатнулся. Малушак, крича от страха, побежала туда, где стоял застывший на месте Тигран. Несколько персов с криками окружили Давида в кольцо. Когда они расступились, мальчик увидел, что Давид лежит на земле лицом кверху, а вокруг его тела растекается по камням площади кровь.

– Тише! – Тигран увлек девочку к ближайшей двери. Дверь оказалась открытой.

Персы стояли над телом Давида, что-то обсуждая меж собой.

Неожиданно Тигран заметил, что дверца, около которой они оказались, вела в пристройку, прятавшую подземный ход.

Дети были уже внутри. Крутые ступени лестницы уходили вниз. Мальчик оставил дверь открытой – в надежде, что кто-нибудь еще сможет воспользоваться ходом прежде, чем его обнаружат персы.

Каким жутким казался этот путь в полной темноте, сколько раз детям чудились тяжелые шаги погони за спиной! А дети все шли и шли: страх их был сильнее усталости.

Тигран вспомнил о том, каким страшным в первый раз показался ему подземный ход – освещенный пляшущими огнями факелов. Теперь вокруг не было ни единого проблеска света. Для того, чтобы идти, приходилось вытягивать перед собой руку. Как часто натыкалась дрожащая рука на скользкие влажные камни! Тогда сзади и спереди шли знакомые воины – и гулкий ход гудел от шагов. Теперь было тихо, слишком тихо.