Армия США. Как все устроено - [7]
Я трогаю Петра за плечо.
– Что за скандал?
– Да вот пришел молодой человек. Говорит, хочет служить. Берд ему начал про льготы что-то рассказывать: мол, будешь десантником, и дадут тебе такую же штуку, ну значок, как у меня, а тот – не верю, и все. И вот сержант, видишь, пообещал проглотить свой перстень, если этого парня обманывают. Ругаются, короче.
Пять минут – и Берд возвращается к нам, а юноша, часто кивая, что-то пишет под диктовку Миранды. Ну что за прохиндей, этот наш сержант первого класса. Моментом развел клиента, теперь сидит и улыбается.
– Вот и еще один солдат.
Ну да. Уговорили очередного. «Послужите в армии, ну пожалуйстаааааа!»
Интересно, а если нам вот так… Уговаривать. Нет, это фигня. Нам не подходит. Половину призывников не уговорим, это точно. А еще четверть выпрыгнут по пути из автобуса или сбегут прямо со сборного пункта, разок хлебнув армейской баланды.
Перед тем как нам выйти на воздух, сержант Берд корпусом преграждает мне путь. Хватает пальцами мою пуговицу, крутит ее и внушает мне что-то, глядя прямо в глаза. Я поворачиваюсь к Черемушкину:
– Петь, ну что он там?
– Я, говорит, изучал российскую историю в университете, поэтому знаю о вас больше, чем средний американец. Национальная гордость и у нас, и у вас очень похожи – он так и сказал. Конечно, говорит, у вас другая история. У нас никогда не было таких больших потерь, как у вас во Второй мировой. И то, что сделали ваши люди, никто никогда не забудет.
Сказал и вышел. Ай да Берд. Меня, что ли, решил вербануть? Так я старый. И советский. Не пройду тестирование.
«Помоги вам Бог!»
Целый час мы толкаемся в бруклинских пробках. Что поделать, это самый густонаселенный и самый «черный» район Нью-Йорка. По сути, Бруклин – отдельный город. Было время – здесь жили одни индейцы. Костры, охота, вигвамы. Потом немного убийств, войны – и появились белые. Небоскребы, трамваи, рок-н-ролл. Белых оттеснили черные. Рэп, джаз, марихуана. Опасная территория. Берд проводит небольшую экскурсию.
– Здесь у нас все свое. И суд есть, и тюрьма.
Сержант резко давит на тормоза. Мы дружно клюем носом. Перед нами с громким воем проносится микроавтобус без окон, за ним стая полицейских машин.
Берд вздымает вверх руки.
– Ну вот, как раз кого-то в тюрьму повезли.
Издалека мы видим Манхэттен, и выглядит он потрясающе. Я почему-то вспоминаю фильм «Золото Маккены» и высочайшие скалы Кордельеров. Таков Нью-Йорк. Только здесь вместо скал – небоскребы, торчащие из асфальта на том берегу залива. И нет индейцев. По воде снуют желтые катера – водные такси. Медленно парят в воздухе вертолетики-стрекозы. Они приземляются там, на Манхэттене, и снова взлетают – деловые пассажиры, туристы.
Слева от нас – статуя Свободы, подаренная французами на столетие так называемой «американской революции». И чего они от Зураба Церетели памятник Колумбу не приняли? Дарили же. Ну стоял бы рядом. Теперь медный циклоп на Москве-реке бодрит москвичей. Он теперь уже не Колумб, а Петр Великий.
Однако вернемся в Нью-Йорк. Статуя Свободы держит факел, как говорят, «озаряет мир демократией и свободой». Свет этой демократии простирается до Ирака и Афганистана, до многих темных стран, не знавших свободы до прихода американского солдата. Но теперь там свобода. Хочешь – убивай, а хочешь – режь.
Перед тем как продолжить работу, мы решили перекусить. Ресторан выбрал Берд. Вот подъехали, выгружаемся, Виталик, не теряя времени, устанавливает камеру и снимает городской пейзаж: длинная улица, люди. Хрясь! Огромный негр сжимает пятерней наш объектив. Еще секунда – и он его раздавит, сомнет, как пустую банку из-под колы. Местный житель разъярен: видать, он готов зарядить милому и воспитанному Дупличу прямо в ухо. Или в челюсть. И тут между ними втирается сержант Берд. Он белозубо улыбается и кладет горожанину ладони на огромную бочкообразную грудь.
– Что такое, брат?
– Брат, зачем он меня снимает?!
– Они из России, брат!
– Брат, да какая мне разница, откуда они! Я хочу разбить камеру, брат!
– Брат, я очень прошу, не надо!
Я беспомощно смотрю на Петю Черемушкина. Он приставляет палец к губам, еле заметно кивает.
Черный прохожий вразвалочку удаляется, Берд, вращая глазами, шипит. И его понимаю даже я.
– Не надо снимать!!! – И потом уже чуть мягче, с жестом руки: – Прошу в ресторан.
Петя гудит, не разжимая губ:
– Черные все братья. У них свое общение, они сами разберутся, без белых.
– Негры?
Черемушкин быстро оглядывается.
– Их нельзя здесь так называть. Это неполиткорректно.
– А у нас-то их так называют.
– Здесь нельзя. Они черные.
Ресторан оказался вполне приличным. Мы с Дупличем выбираем жареную картошку и мясо, ну то есть стейк и френч-фрайз. Петр – пасту феттучини – широкую вареную лапшу. Правильно, он же похож на римского воина, вот и пускай ест макароны. Сержанту первого класса приносят, как и всем, приборы и… тарелку с огромным гамбургером. Он режет его, как бифштекс, отправляет первый кусочек в рот. Жует. Потом оглядывается, замечает, что мы с Дупличем, как истуканы, смотрим на него не мигая. Гамбургер?! В ресторане?! Берд смущенно качает головой:
Книга известного российского журналиста Александра Сладкова посвящена учебе в Курганском высшем военно-политическом авиационном училище. Основные действия происходят в далеком уральском поселке Увал, а еще в заброшенных богом гарнизонах Псковской области и Туркмении.Лыжные переходы, стрельбы, упорное изучение философии, истории, психологии. Все прочно и конкретно вроде бы… Но жизнь автора в КВАПУ – сплошная комедия. Он рассказывает, как на самом деле происходила подготовка идеологических бойцов Вооруженных сил СССР.
Александр Сладков – в прошлом кадровый офицер, уже более двадцати лет – военный корреспондент ВГТРК. Работал репортером «Вестей», программы «Зеркало». Теперь он ведущий «Военной программы» на канале «Россия-1».В этой книге – изнанка войны. Афганистан, Донбасс, Чечня, Абхазия, Таджикистан, Сирия. В чем секрет этой книги? Все просто. Мы наблюдаем за боевыми действиями, разгорающимися на наших экранах. Смотрим на войну глазами военного корреспондента. И так было всегда. Войны разгораются одна за другой. Меняют друг друга и репортеры.
Александр Сладков – самый опытный и известный российский военный корреспондент. У него своя еженедельная программа на ТВ, из горячих точек не вылезает. На улице или в метро узнают его редко, несмотря на весьма характерную внешность – ведь в кадре он почти всегда в каске и бронежилете, а форма обезличивает. Но вот по интонации Сладкова узнать легко – он ведет репортаж профессионально (и как офицер, и как журналист), без пафоса, истерики и надрыва честно описывает и комментирует то, что видит. Видел военкор Сладков, к сожалению, много.
Генерал армии Евдоким Егорович Мальцев в годы Великой Отечественной войны был комиссаром дивизии, потом начальником политотдела, а с 1942 года — членом Военного совета армии. Свой боевой путь он прошел с такими крупными партийными работниками и видными полководцами, как Л. И. Брежнев, Р. Я. Малиновский, А. А. Гречко, Л. А. Говоров, Ф. И. Толбухин, А. А. Жданов, П. И. Ефимов, Н. Г. Кальченко, В. А. Бегма, К. В. Крайнюков, М. X. Калашник и другие. О встречах с этими людьми, о многих командирах и политработниках, об их ратных подвигах рассказывает в своих воспоминаниях Е. Е. Мальцев.
И. А. Ласкин во время сражения под Сталинградом был начальником штаба 64-й армии, о мужестве и стойкости воинов которой он рассказал в одной из частей своей книги «На пути к перелому». В новую книгу вошел сталинградский период воспоминаний, дополненный повествованием об освобождении от немецко-фашистских захватчиков Кубани где автор возглавлял штаб Северо-Кавказского фронта. Оно посвящено деятельности командования фронта и его штаба над планированием и осуществлением операций, подвигам воинов на кубанской земле.
Книга рассказывает о событиях, происходивших в Галичине (австрийской Галиции) в годы Первой мировой войны. Особое внимание уделено событиям, происходившим во Львове в период, когда этот город был занят русскими войсками и 293 дня находился под русской властью. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга немецкого специалиста по истории Восточной Европы Евы Ингеборг Фляйшхауэр посвящена исследованию влияния зарубежных государств на российскую внутреннюю политику с целью развязывания революции в Российской империи ради предельного ослабления и в конечном счете уничтожения последней. В ходе десятилетней, поистине «детективной» работы автор открыла широкую панораму неизвестных фактов и связей, которая, по мнению автора, свидетельствует о проникновении разведок центральных держав в петербургские центры власти в рамках подготовки к войне.
«Памятная книжка краснофлотца» содержит основные уставные положения, определяющие обязанности и поведение краснофлотца на корабле, служебное положение и права, а также некоторые правила поведения на берегу, вне службы. Книжка иллюстрирована, в том числе многоцветными иллюстрациями на вклейках, представляя вновь введенные в Красной Армии и Военно-Морском Флоте погоны рядового и начальствующего состава, а также ордена и медали СССР и нагрудные знаки (например, Отличник ВМФ). В справочном разделе помещены сведения о морских узлах, флагах военно-морского свода сигналов, основных морских терминах, а также флагах иностранных государств (национальных, военных и торговых) и национальных опознавательных знаках самолетов и др.
Японское наставление по подготовке танковых частей, изданное в ноябре 1935 г., предназначено для строевой и тактической подготовки танковых подразделений, начиная от одиночного танка и танкетки и кончая батальоном танков. В японское издание Наставления не включен раздел о подготовке танкового полка, хотя ссылка на этот раздел в тексте имеется. Очевидно, он издан отдельно в секретном порядке.Наставление 1935 г. объявлено взамен существовавшего прежде Наставления 1931 г., касавшегося танковых отрядов масштаба роты.