Армагедончик на Кирова, 15 - [3]
Просто так Самцов, конечно, не сдался. Он сел на полу и прогундосил, сжимая разбитый нос.
— Хана тебе, тетка. Сядешь.
— Не вякай. Из кадра выпадаешь. На Ашотик. Держи телефон. Везде вас закинем. Все чтобы увидели. Какой ты король. Спекулянт тихушинский. Лежи, лахудра. Что?
— Зафотай меня, пожалуйста. — попросила Илона Вайп. После нечаянного-негаданного таёжного леща она разлеглась у порога остроносых лакированных туфель Гламурьяна. Согнула одну ногу и вытянула другую. Для создания нужной фактуры щедро посыпала себя чупа-чупсами, сникерсами, батарейками энерджайзер и различными формами жизни компании Дюрекс. Глаза у Илонки стали совсем пропащие. Эльвира плюнула.
— Ты чем так упоролась, девонька?
— Цифровыми технологиями, тетенька. — с невинной улыбкой отвечала Илона, и падали вниз на юное и пухлое тело лезвия Жилет, шоколадки «Милка», мармеладные червячки и толстенькая банка рогачёвской сгущенки.
— Нарколыга чертова. — подвела черту Эльвира. — Господи! Да чего ж всё так, а не этак?
Такой вот краткой, но до предела насыщенной смыслами, была заготовленная речь Эльвиры Явской. Молитва и проклятье. Вопрос и ответ. Любовь и ненависть. Одним словом — мутная раскоряка, но до чего беспримесно искренняя. «Господи, почему все так, а не этак?»
Иван Честерфилдов с упаковкой сосисок «Настоящие» шлёпал своими разбитыми монтажными ботинками по отделу бакалеи. Слышал лязг сирены, но не остановился. Шел себе и шел к желанному мерзавчику на березовых бруньках пока его тяжёлый налитой, в предчувствии верного инсульта, взгляд не уперся в… Сомнений быть не могло. Иван видел то, что он видел. Над чайными коробками и кофейными торбочками из плисированой фольги гудела прозрачными сине-розовыми крылышками и болтала высокими стрекозиными ножками забавная мордочка барашка, обрамленная бело-нежными кучеряшками.
— Чё? Чё такое? — пробормотал Честерфилдов. Видение не исчезло. Вот оно зависло над желтыми коробочками Липтона, а вот уже опустилось на жестяную банку Ричмонда с выпуклым беззубым львом на боку. Подчиняясь, неизвестно откуда взявшемуся чувству отчаянной дурости, Иван протянул к жестяной львиной банке свою пожилую в морщинистых цыпках руку. Взмахнув крылышками, чудесный барашек опустился на короткий с обкусанным коричневым ногтем палец. Иван воровато оглянулся… Никого не было, лишь из-за угла выползала лохматая швабра Тройкиной, чтобы через секунду пропасть из виду. Боясь спугнуть невероятное создание, Честерфилдов не стал подносить палец к глазам. Искорячился, но преуспел. Глаза поднес к собственному пальцу. Крылатый барашек не испугался. Взлетел и закружился в воздухе, разбрасывая вокруг себя капельки яркого света. Барашек кружился, и капелек становилось все больше и больше. Ярко вспыхнув, они также быстро желтели, густели, превращались в искорки, потом крупинки и падали в открытую ладонь Честерфилдова. Потом Иван вспоминал, как начало теплеть внутри и остро стало не хватать музыки. Особой струнной музыки из детства. Какой-нибудь арфы или на худой конец пастушьей свирели. Не хватало музыки. Не хватало, а вот Тройкиной Капитолины хватило вполне. Вместе со своей лохматой шваброй и тележкой с квадратным ведром она выползла из-за угла, таща за собой мокрый волнистый хвост. Она тоже увидала волшебного барашка, но ее «Чё это такое?» вышло не таким мягким, округлым и дружелюбным как у Ивана. У Тройкина это выросло до испуганного визгливого крика и очарование лопнуло. Посыпалось вниз режущими осколками. Честерфилдов сжал ладонь и спрятал кулак в карман пальто.
— Ты чего орешь?
— Того? — не унималась Тройкина. — Эльвира Михайловна! Ашотик!
— Заткнись. Напугаешь.
Уже. Как только заверещала от страха Тройкина, летающий барашек метнулся назад в чайные коробки.
— Молчи. Тройкина. — прикрикнул Честерфилдов. — Эй? Ты где? Не бойся. Не все дуры — бабы, но все бабы — дуры. Я те говорю.
Очистив добрую половину стеллажа, не стесняясь ни своей совести, ни Тройкиной, Честерфилдов сбрасывал все прямо на пол, он добрался до последней пачки кофе «Lavazza Crema». Барашек мог спрятаться только здесь.
— Ты где? Бе-бе-бе…Оё?! Чё это? Чё это такое!
Иван закричал не хуже Тройкиной. Бросился бежать. Капитолина и ее швабра догнали Честерфилдова лишь в районе бесполезного теперь отдела алкоголя. Именно Тройкина и Четсе…Честерфилдов (дал же бог фамилию!) остановили Эльвиру Явскую. Не позволили ей произнести судьбоносную и значимую речь. Вот оно как бывает. Мартину Лютеру Кингу позволили, а Эльвире Явской нет. Неужели потому что негр обязательно должен быть черным? Перпендикулярит планета. Вы не заметили?
— Там! Там! Там! — наперебой разъясняли свое состояние Капитолина и Иван. Надо отметить: толково объясняли. Между тамтамами иногда пробивались и шахер и махер и нахер скакал гусарским голопом. Честерфилдов топтался по возлежащей в леденцах и сосульках Илоне Вайп и, похоже, это доставляло ей некоторое удовольствие. Эльвира не понимала, что происходит и тут же подтвердила это следующей фразой.
— Не понимаю, что происходит.
— Я, кажется, понимаю. — все услышали претонкий (дунь и пропадет) голос Олеси Пеломеловой. Она еще показывала рукой на что-то за спиной Эльвиры Явской, а телов свитере с оленями и раструбом уже пряталось под прилавком. Все это видели. Все кроме Эльвиры. Забыл про разбитый нос Самцов Николай: безработный и король. Он ловко перевернулся на четвереньки и сбежал за кассу. Зашевелилась Илона Вайп, а Гламурьян Ашот вывернул верхнюю губу. Получились так себе усы, но страх был самый что ни на есть взаправдашний. Как бы не сопротивлялась Илона, а обернуться было необходимо. Ожидание затягивалось. Уже все посмотрели, а Тройкина Капитолина успела три раза упасть в обморок. Было страшно, но и любопытно. Да и продолжать чувствовать неприятное, тяжелое и зловещее дыхание у самого своего уха — это не самое лучшее занятие. Что бы это могло быть? Эльвира повернулась на 180 градусов и мгновенно добавила еще столько же.
Один из романов о приключениях геолога Егора Бекетова. Время действия: лютые 90-е. Читать только тем, кто любит О'Генри, Ильфа и Петрова и Автостопом по галактике до кучи. А больше никому! Слышите гражданин Никому. Я персонально к вам обращаюсь. Всем остальным приятного чтения.
Три главных С. Сказочно. Смешно. Сингулярно. А в принципе разбирайтесь сами. Приятного.
Одна из версий, может быть, самой загадочной и судьбоносной смерти в русской истории. Май 1591 года. Город Углич. Здесь при таинственных обстоятельствах погибает царевич Дмитрий последний сын Ивана Грозного здесь начинается Великая Смута. Содержит нецензурную брань.
Допетровской край Российской Федерации. Наше время. Бессменно бессмертный мэр Гузкин Семён Маркович идёт на очередные выборы. Его главный конкурент Крымненашев Зинаида Зинаидыч. Да будет схватка. И живые позавидуют мертвым! Короче про любовь! Содержит нецензурную брань.
«Слово «орхидея» традиционно связано в наших представлениях с экзотикой, дебрями тропического леса, «где так много диких обезьян». Там стоит жара, льют тропические ливни… Там растут необычные, экзотические цветы, совсем не похожие на то, к чему мы привыкли в наших садах и комнатах. Чтобы вырастить их, нужна специальная теплица с искусственным климатом…Эти представления и правильны и неправильны одновременно. Конечно, воссоздать в условиях квартиры (да и комнатной теплицы) климат гилеи – дождевого тропического леса – невозможно.
Не хватает впечатлений дома? Тогда приюти на ночь незнакомца! Мало? Ты забыла о законе подлости! Теперь, спасая свою жизнь, отправляйся прямиком в другой мир. Посмотрим, как тебе такая сказочка… Да, и не забудь расписаться в получении демона со своими тараканами в голове и мешком неприятностей за спиной, да дракона с довеском в виде невесты. Раз плюнуть? Все еще не успокоилась, а пятая точка просит приключений? Тогда тебе в нагрузку магистра, который то ли обучать собрался, а то ли соблазнять. Теперь уж точно не заскучаешь!
Легко быть дочерью правящего. Одной рукой ты повелеваешь, а другой наказываешь. Но что делать, если в одно мгновение исчезает все к чему ты привыкла с детства? Мой мир был сожжен дотла за одну ночь, бесследно исчезли семья, подданные и прислужницы, и теперь мне самой нужно будет встать на ноги. Но этот мир оказался неправильным, вместо должного поклонения и уважения я встречаю ненависть и отвращение, а подданные предпочитают бежать в земли врага. Да и я сама заглядываюсь на одного горного василиска. Как восстановить собственный статус, вернуть мир на свои земли, и при этом по возможности не потерять разум?
В далеком будущем человечество поработили твари из космоса, которые питаются жизнью на Земле. Мир разделен на Свалку - умирающую цивилизацию, и Зоосад - искусственно созданный питомник для поддержания жизни особенно ценных для колонизаторов людей. Инопланетные существа, никогда не знавшие творения, впечатлены человеческой способностью создавать произведения искусства и распространять «эффект жизни» на неживое. Художники, поэты, музыканты и скульпторы живут в Зоосаду, где их единственное предназначение — претворять в жизнь свои идеи и создавать красоту.
Жила-была девочка Мари, у неё были папа и сестра. Обычная такая домашняя девочка из старшей школы.И узнала Мари, что она — особенная, что она — маг. И не только она, а тысячи и тысячи других людей. Но почему же именно на неё возлагают надежды, которые так сложно оправдать, когда тебе всего семнадцать?