Армагеддон - [53]
И сейчас я вижу эту картину откуда-то сверху (видимо, из купола, с точки зрения летящего парашютиста): внизу в полупустом помещении — двое, и между ними на столе — коричневое арбузное семечко. И какая-то общая разумность в этом треугольнике. Не случайность.
Ну, таракан исчез быстро, будто его кто-то смахнул со стола. Подозреваю, он и появился для того, чтобы привлечь к себе внимание и тем соединить нас, как бы ненароком. Природа любит прибегать к таким мягким связкам, иначе все выглядело бы слишком нарочито. И события то и дело стукались бы, ударялись бы друг о друга — тарелки товарных вагонов на маневровых путях…
Теперь мне приходится догонять происходящее, я ведь пропустил сейчас, как он все приглядывался ко мне, а потом решился: встал, видимо, очень взволнованный, и пересел за мой столик. Шампанское принес — целую бутылку заказал, отпито немного.
— Извините, вы не против?
— Пожалуйста.
— Разрешите, я вас угощу.
— Спасибо, у меня есть.
— Но позвольте, позвольте, я вас угощу. Я вас знаю, я вас читал в самиздате. Вы меня не помните. Я — Сергей. Мы с товарищем видели вас на квартире у Шполянского… Еще Олег Евграфович… Не бойтесь. Никому до нас дела нет, и вокруг никого подозрительного. Поверьте мне, я их всегда вижу. А сейчас их нет… Вы можете мне вполне доверять…
Ну, не помнил я его, хоть убей. Видимо, видел и путал меня с кем-то. Но просто не было свободного промежутка выяснить. Мой сосед, доверчиво-близко наклоняясь ко мне, как заговорщик, лихорадочным быстрым шепотом обрушил на меня поток торопливых слов.
— Я подумал, глядя на вас, что вы тоже — вы обязательно, вы ведь не как мы, вы постоянно сражаетесь, сколько душевных ран они вам нанесли, на вас только мир и держится, я вижу, вы всегда готовы, вот и перевязь у вас, и латы, и меч, и копье — и под шлемом такие густые седеющие волосы.
Действительно, свой берет, сиречь шлем, я снял и положил рядом на стул, развязал шарф, иначе перевязь, копье — свою палочку, (я хромаю, иногда с ней хожу, но стараюсь — без) приставил к стулу, и остался в куртке, то есть в кожаных латах.
— Вот меча у меня нет, — заметил я.
— Что вы! — собеседник даже задохнулся от справедливого возмущения. — А разящее слово?
— Это только метафора, да и та не моя.
— Хороша метафора! Я сам видел, как свистнул стальной ветер, и у этой бездарности (он назвал известного писателя-чиновника) голова слетела с плеч, и покатилась по ковровой красной дорожке из кабинета. Таким вы для нас остаетесь. Сергей меня зовут.
— Ефим Борисович. Но я ничего никогда не писал существенного. Просто Исаак Самуилович — мой старинный друг.
— Пусть не писали. Пусть старинный друг. Я понимаю. Все отлично.
Сергей долил фужеры почти не шипучей кислятинкой — поднял свой.
И — шепотом: — за их погибель!
— Ну что ж, за это выпить я готов, — я почему-то оглянулся, да плевать! что ж, я и выпить не могу?
— За сражающихся — с ними! — он поставил палец, я машинально поднял голову.
На круглых потолочных небесах раскинулись цветущие ветви яблонь (только показались, видимо, куполами раскрытых парашютов), между ними на лестницах женщины с корзинами, в которые они собирают урожай крупных мичуринских яблок. И щеки работниц были как яблоки, и груди выпирали из корсажа — и готовы, кажется, просыпаться на нас тоже. Работницы были совершенно безобидны и не обращали на нас — внизу — никакого внимания. Никто ниоткуда не угрожал, картина мирного труда, как говорится, между тем, что-то во всем было не то. Почему яблони одновременно цвели и плодоносили? Тем более, что я начинал подозревать, откуда мог навязаться мой словоохотливый собеседник. Потому и не боится. Просто надо не подавать вида (почему надо? и что это за «вид», который можно не подавать, как вино и закуски?). Шампанское теплое, все же придется выслушать повесть, которую возбужденному блондину просто не терпится рассказать.
— Извините, я не знаю, что вы обо мне думаете, но я хочу, чтобы вы услышали. Вы Оруэлла читали?
«Вот еще, буду я признаваться первому встречному!»
— Да, слышал что-то. Английский писатель-сатирик. Кажется, коммунистом был.
— Так вот, гораздо страшней. Хотя страшней нашей жизни вообще ничего не может быть.
— Ну, — протянул я неуверенно, — все же есть надежда. У моего друга скульптора собираются, молодые из ЦК, такие речи ведут.
— А они, случайно, не подмена?
— Кто?
— Подмена, не настоящие. Сейчас всюду — подмена. Да вы слушайте, я расскажу.
На этот раз на потолке были сугробы — один выше другого, которые совершенно погребли нас под своей толщей. Наверху была полярная пустыня и даже выйти отсюда — высокие медные двери в стиле пятидесятых — выползти отсюда было невозможно. Надо было пробить вверх все двадцать этажей. Так что приходилось зимовать и слушать. Начал Сергей со своей подруги, с портрета.
ГЛАВА 2
Внимательный, не женский взгляд, без кокетства. Наташа. Тяжко с ней порой, угловато. Речь ее бывает странна. Отношение ко мне равнодушное.
— Представляешь, его карман она принимает за норку.
— Кто она?
— Да белая крыса.
— Где же ты ее видела, Наталья?
— У него на плече.
— Да кто он-то?
— Дом и ходячий автобус.
Для дошкольного возраста. Стихи.Цветные иллюстрации Виктора Дмитриевича Пивоварова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Генрих Сапгир известен читателям как поэт, детский писатель, автор сценариев популярных мультфильмов. Настоящую книгу составила преимущественно его проза — легкая, ироничная, эротичная и фантасмагорическая. Включенные в издание поэтические тексты близки рассказам по поэтике и настроению, составляют с прозой стилевое единство. В целом книга являет собой образец гротескного письма в литературе.
Всем известная история великого сказочника о ловком и умном коте получила продолжение в прекрасных остроумных сказках знаменитых российских сказочников Софьи Прокофьевой и Генриха Сапгира. Нестандартный подход к известному сюжету заставит и взрослых с любопытством следить за сюжетом.Прекрасная юная принцесса и Жак-простак, ставший в одночасье маркизом Карабасом, Людоед, Великан, злой Разбойник, вредная Королева-мышь, завистливая леди Мяу и конечно же выдумщик, забияка, хулиган и ловкач Кот – это изумительное сочетание персонажей и захватывающее действие никого не оставят равнодушным.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.