Армагеддон. Книга 2 - [56]

– Попробуем пойти другим путём, – ответила Таня.

Она приблизилась вплотную к Инфелиго и горящим взглядом впилась ему в глаза. Когда магические чары Тани попытались прозондировать мозг Инфелиго, его неожиданно охватила паника. Пожиратель ненависти понял, что его полупарализованный мозг открыт сейчас для любого мало-мальски опытного чародея, и кто-кто, а Таня Лоусон сумеет вылущить на свет все его тайны.

«И зачем только мы послали на это дело опытного следователя? – мелькнула отчаянная мысль. – Довольно было бы какого-нибудь исполнительного дуралея, который составил бы нужный отчёт и никогда в жизни не стал бы копать глубже, чем следует…»

Закончив обследование, Таня удовлетворённо кивнула, по всей видимости, обнаружив то, что искала.

– Так я и думала, – произнесла она, повернувшись к Муну, – кто-то лишил его подвижности специальным заклятием. К тому же весьма сильным. Обычной нечисти сотворить такое не по зубам.

Какое-то время Таня прикидывала в уме разные варианты и наконец после долгого раздумья сказала:

– Положите его на землю. Кажется, я знаю, что делать.

Мун и четверо пехотинцев подняли необъятное тело демона и без особых церемоний швырнули на землю. Теперь взор Инфелиго созерцал красное солнце, горячие лучи которого больно жгли ему глаза.

До него донеслись слова Тани Лоусон, обращённые к моторному бесу и мягкокожему мальчишке:

– Кто-нибудь из вас что-нибудь знает о нём?

– С какой стати нам тебе помогать? – крикнул в ответ Билли. – Не ты ли нас волочёшь в тюрьму или куда похуже?

– Послушай, Билли, – мягко начала Таня, – возможно, ты этого не заметил, но я только что спасла вам жизнь. По-моему, это не повод, чтобы на меня злиться. Я не собиралась вас убивать. Но я ищу того, кто хотел это сделать.

Билли, который по характеру был упрямым и несговорчивым мальчишкой, в ответ лишь фыркнул.

– Ты не прав, Маленький Друг, – вступил в разговор моторный бес, которому вопрос следователя возвратил возможность говорить. – Мне и самому не улыбается помогать фараонам, но этот красавчик нравится мне ещё меньше. Видите ли, полковник, кроме вас, за нами гонялся ещё какой-то мягкокожий колдун с красным камнем во лбу. Точь-в-точь как у этого, только светящимся. И чтоб мне остаток жизни работать плевательницей, если этот дерьмоглот не из команды колдуна с красным камнем.

Наступило молчание.

– Ладно, Старина, – наконец произнёс Билли, – будь по-твоему. Я им скажу. Дело в том, что это и есть тот самый чародей с красным камнем, который охотился за нами. Уж не знаю, демон это или человек, но это он собственной персоной. И я бы очень не хотел, чтобы его сейчас отпустили на волю. Он нравится мне гораздо больше, когда лежит вот так и смотрит на солнышко.

– Замечательно, – согласилась Лоусон. – Пусть он пока полежит, а я подготовлю кое-что для разговора по душам.

«Жестокие, до чего жестокие эти люди!» – размышлял Инфелиго, не сознавая иронии своего упрека. Верно, сам он забыл, что вытворял со своими коллегами над людьми на протяжении последних десяти веков. И теперь, оказавшись на их месте, едва ли не стал взывать к милосердию, о котором сам понятия не имел.

Минуты ожидания показались ему вечностью. Наконец он услышал приближающиеся шаги.

На лицо Инфелиго упала тень. Таня стояла над ним, держа в левой руке чёрную свечу, покрытую красными рунами. Если бы Инфелиго не был парализован, он замер бы от страха: вид свечи для него говорил о многом, но остановить предстоящее действо было не в его силах.

– Так или иначе, – начала она, – но ты, приятель, сейчас нам выложишь всё, что знаешь. Прежде чем решить, как с тобой поступать, мы вывернем твою душу наизнанку.

Таня нагнулась, скрывшись с поля зрения Инфелиго, и, как он ожидал, принялась монотонно, нараспев произносить заклинание мозгового зондирования. Вообще, такие чары почти не действовали на пожирателя ненависти, привыкшего за многие века скрывать замыслы от коллег, таких же сильных и пронырливых, как и он сам, но сейчас, лишённый способности творить контрзаклинания, он понимал, что не устоит.

Через секунду волшебный распев подхватил грубый голос моторного беса, и сильный магический удар сотряс тело Инфелиго. Изо всех сил он старался не поддаваться чужому колдовству. Стиснув зубы и когти, силился удержать над собой контроль.

Но тут в игру вступил мальчишка, присоединив к дуэту свой детский голосок. Его любопытство оказалось столь велико, а магия такой сильной, что они тотчас лишили воли и развязали язык Инфелиго. Впрочем, говорить ему не пришлось, тем более что речь к нему так и не вернулась. Но и без того в считанные секунды всё, что он знал, все его тайны выплыли наружу и стали достоянием присутствующих. Ах, если бы он только мог произнести хоть самое маленькое убийственное заклинание!

Глава 15 (45)

Внутренний мир Планетарного Демона существовал по особым законам. То, что он обычно испытывал, нельзя было назвать эмоциями в привычном понимании этого слова. Разумеется, ему далеко не чужды были такие ощущения, как зависть, гнев и ненависть. Однако все эти чувства – если применительно к данному созданию их вообще можно было так называть – по своей силе в тысячу и даже более раз превосходили переживания любого существа, как материального мира, так и мира духов.