Армада - [97]

Моя мать, никогда не терявшая головы во время кризиса, подбежала к двери с алюминиевой бейсбольной битой в руках – очевидно, она намеревалась драться с инопланетянами, которые посмеют войти в дом. Я снял с себя квантком, прикрепил его к ее правому запястью и показал, как пользоваться встроенным лазером. Она отбросила биту, навела устройство на пол и на долю секунды включила лазер. Этого хватило, чтобы прожечь ковер и бетонный фундамент под ним.

– Все ясно, – сказала мама, довольно улыбаясь. Затем навела свое новое оружие на дверь и продолжила меня охранять.

Я сосредоточил внимание на мониторах и контроллерах, расставленных вокруг меня. Три перехватчика, которые отец запустил из кратера Икарус, наконец-то приближались к Европе.

И хотя я находился внутри поля «Разрушителя», эти три корабля были за миллионы миль от него, поэтому квантовая связь с ними не пострадала. И, к сожалению, его поле также не повлияло на связь ОАЗ с «Ледоколом» и истребителями сопровождения, которыми управлял Вэнс и его подчиненные в «Скале воронов».

Я взял на себя управление первым перехватчиком, и его камеры показали, что «Ледокол» приближается к ледяной луне, окруженный двумя дюжинами перехватчиков. Я знал, что этими кораблями управляют лучшие пилоты ОАЗ, среди них наверняка «Вайпер» и Ростам. Они оба находились выше меня в рейтинге «Армады».

Даже с тремя кораблями я не мог напасть на всех одновременно, как бы мне этого ни хотелось. Поэтому я, как и велел отец, держал себя в руках, не высовывался и ждал момента, когда он уравняет шансы.

Добравшись до «Скалы воронов», отец закружил высоко в небе над базой, выжидая, когда враг включит «Разрушитель». Он понял, когда именно это произошло, потому что истребители и другие беспилотники ОАЗ, защищавшие базу, мгновенно деактивировались.

Я также потерял аудио– и видеопоток из его кабины, но после того, как Лекс немного поколдовала над компьютером, на экране появилось изображение отцовского корабля. Кажется, картинку передавала одна из внешних камер системы безопасности базы.

Защита базы временно вышла из строя, и тогда отец повернул свой перехватчик к Земле. Сейчас он, словно камикадзе, пикировал на бронированные двери базы, которые по-прежнему были очень даже закрыты.

Я понял, что он целится в один из тоннелей для запуска беспилотников – так же как и я, когда мощно облажался в «Хрустальном дворце». Здесь они были замаскированы не под зернохранилища, а под огромные камни на склоне горы.

Как только его корабль оказался в ангаре беспилотников, отец включил автопилот и лазером прорезал большое отверстие в потолке. Он провел сквозь него свой перехватчик, открыл фонарь кабины и выпрыгнул. Затем достал пистолет и побежал в глубь базы.

Я думал, что ее коридоры будут пусты – или, напротив, забиты беспилотниками. Однако даже после активации «Разрушителя» часть подключенных к кабелям турелей и БТГПБ продолжали действовать – операторы управляли ими по проводному интранету ОАЗ. Они уже окружали отца – им было приказано остановить его любой ценой.

Если бы не Лекс и Рэй, у него не было бы шансов. К счастью, Лекс проникла за брандмауэр ОАЗ и получила доступ к системе безопасности базы, поэтому помогала отцу обходить БТГПБ. Одновременно она взрывала двери на его пути, чтобы задержать защитников базы. А Рэй тем временем перехватил управление над лазерными турелями и уничтожал из них беспилотников, которые атаковали отца спереди.

Но когда я уже решил, что его никто не остановит, его остановили. Удача отвернулась от отца, и на него набросилась стая БТГПБ. Ему удалось вывести их из строя, однако шальной заряд плазмы ударил его в грудь. Отец упал.

Я беспомощно наблюдал за тем, как он пытается встать на ноги. Встать не удалось, и он пополз по коридору.

Он добрался до зарядной станции, где хранились четыре БТГПБ, открыл пять панелей и набрал пять длинных кодов, и затем четыре робота включились. Отец отсоединил от каждого контроллеры и с их помощью заставил БТГПБ поднять себя. Затем они сплели вокруг него руки и ноги, образовав что-то вроде ходячего танка-«паука». Эта машина понесла отца вперед, а он тем временем стрелял из четырех комплектов вооружения БТГПБ.

Через внешние динамики роботов заиграла песня, которую я сразу же узнал, – «Run’s House» группы «Run D.M.C».

– Арчи ненавидит хип-хоп, – сказал отец.

Я видел, что его губы шевелятся, проговаривая текст песни. Он прокладывал себе путь к Вэнсу, словно терминатор, который не остановится, пока не выполнит задание.

Отец провел свой самодельный танк по очередному – последнему – коридору и наконец прибыл к месту назначения – бронированным дверям с надписью «Командный центр «Скалы воронов».

Затем, к своему ужасу, я увидел, как он включил у четырех БТГПБ программу перегрузки аккумуляторов. Запаниковав, я попросил Лекс вывести меня на связь с ним.

– Я уже, – сказала она. – Он слышит тебя.

– Папа, что ты делаешь? – завопил я.

Риторический вопрос. Я прекрасно знал, что он делает.

Он взглянул на установленные рядом камеры – те самые, которые передавали картинку нам, – и улыбнулся, но не ответил, а просто развернул свой «танк» и пробился на нем сквозь бронированную дверь в командный центр. Несколько операторов уже выбрались из капсул и теперь поджидали его в центре комнаты.