Армада - [2]

«Лайтман, не сходи с ума! – приказал я себе. – До выпускного вечера два месяца, и ты почти на финишной прямой. Держи себя в руках».

Но тут за окном снова пронесся истребитель «глефа». Сначала он пролетел над высокими деревьями – причем я отчетливо услышал, как зашелестела листва на ветках, – а затем промчался сквозь облако, пробив в самом центре идеально круглую дыру и протащив сквозь нее длинные нити пара.

Секунду спустя корабль в последний раз застыл в воздухе, напоминая серебристое пятно, и, наконец, взмыв прямо в небо, исчез так же стремительно, как появился.

Какое-то время я просто сидел и смотрел в одну точку, не в силах отвести взгляд от места, где только что был корабль. Похоже, кроме меня никто его не заметил – может, его и не было?

Я всматривался в небо и отчаянно молился, чтобы странный серебристый летающий объект появился снова. Однако он бесследно растворился в пространстве, а мне теперь предстояло разбираться с последствиями. Ведь увидев истребитель, или вообразив себе, что я его видел, я запустил в мозгу небольшой оползень, который тут же начал превращаться в сокрушительную лавину противоречивых чувств и обрывочных воспоминаний, – и все они были связаны с моим отцом и дневником, который я нашел среди его вещей.

На самом деле я даже не был уверен, что это дневник. Я его так и не дочитал – меня слишком встревожили эти записи, как и мысли о психическом состоянии человека, который их сделал. Я убрал дневник туда, где нашел, и постарался забыть о его существовании. Причем до сегодняшнего дня мне прекрасно удавалось не вспоминать о нем. Зато теперь я не мог думать ни о чем другом!

Внезапно мне страшно захотелось убежать из школы и найти дневник. Времени на это ушло бы совсем немного, ведь от школы до дома ехать всего несколько минут.

Я посмотрел на дверь и на охранявшего ее мистера Сейлса, седого, коротко стриженного пожилого учителя математики в очках в толстой роговой оправе. На нем, как всегда, были черные мокасины, черные брюки, белая рубашка с короткими рукавами и черный галстук на клипсе. Он работал в школе более сорока пяти лет, и, судя по фотографиям из старых школьных альбомов, его костюм в стиле ретро за все это время совсем не изменился. Мистер С. в этом году наконец-то уходил на пенсию, что не могло не радовать – ведь ему все стало фиолетово еще в прошлом веке. Сегодня он потратил первые пять минут на то, чтобы объяснить нам домашнее задание, а затем поручил делать его до конца урока. Сам же он, не обращая на нас внимания, занялся разгадыванием кроссворда. Однако если бы я попытался смыться, мистер С. непременно бы меня заметил…

Я перевел взгляд на древние часы, встроенные в зеленую кирпичную стену над старой доской, и понял, что до звонка еще тридцать две минуты.

Столько я не протяну. После всего, что я увидел, я не выдержу и тридцати двух секунд!

Слева от меня Дуглас Нотчер, как всегда, изводил сидевшего перед ним Кейси Кокса – застенчивого прыщавого парнишку. Обычно Нотчер просто дразнил беднягу, но сегодня решил применить старое испытанное средство – жеваную бумагу. Перед ним на парте возвышалась гора пропитанных слюной снарядов, и в данный момент он обстреливал ими Кейси. Затылок бедняги давно уже стал влажным. А двое дружков Нотчера на задней парте подбадривали его и весело фыркали при очередном точном попадании. Меня ужасно это злило. Однако поделать я ничего не мог – и, похоже, Нотчеру это как раз таки нравилось.

Я взглянул на мистера Сейлса, – тот был поглощен кроссвордом и не обращал внимания на происходящее. Нотчер постоянно этим пользовался. А мне каждый день приходилось подавлять в себе желание врезать ему по зубам.

После инцидента, случившегося в средней школе, нам с этим типом удавалось держаться подальше друг от друга. Но в этом году жестокая судьба определила нас в один класс математики – и к тому же усадила за соседние парты, так что у меня были все основания думать, что вселенная решила сделать мой последний год в школе как можно более адским.

Произволом судьбы можно было назвать и тот факт, что в наш класс попала Эллен Адамс – моя бывшая подруга. Она сидела чуть правее и немного позади меня. Эллен была моей первой любовью – мы с ней одновременно лишились невинности, – но она бросила меня ради какого-то борца из соседней школы, и с тех пор, хоть и прошло почти два года, каждый раз, когда я видел ее веснушки или длинные рыжие волосы, которые она то и дело откидывала назад, мое сердце снова и снова сжималось от боли. На то, чтобы забыть о существовании Эллен, у меня обычно уходил целый урок…

В общем, я был вынужден сидеть в одном классе с заклятым врагом и бывшей девушкой, и поэтому каждая математика становилась моим личным тестом «Кобаяси Мару» – жестоким, проигрышным сценарием, который испытывал на прочность мою психику. К счастью, судьба слегка подправила кошмарную ситуацию, отправив в этот же класс двух моих лучших друзей. Если бы не Круз и Дил, я слетел бы с катушек в первую неделю.

Я снова бросил взгляд на них. Дил – высокий и тощий, а Круз – низкорослый и коренастый. И того, и другого звали Майкл, поэтому я еще с начальной школы стал обращаться к ним по фамилии, чтобы избежать путаницы.