Арлекин. Скиталец. Еретик - [19]

Томас едва не плюнул. Английские стрелки вооружены длинными луками, так что их трудно перепутать с защитниками города. Но он придержал язык и просто кивнул.

– Ты со своими лучниками можешь присоединиться к штурму, – продолжал сэр Саймон, – но под моим командованием.

Томас снова кивнул, и сэр Саймон, раздраженный этой затаенной дерзостью, повернулся и пошел прочь.

– Чертов ублюдок, – сказал Томас.

– Просто хочет сунуть рыло в корыто раньше нас всех, – откликнулся Скит.

– Ты дашь этой скотине воспользоваться нашими лестницами? – спросил Томас.

– Если хочет лезть первым – пусть лезет. Лестницы из невыдержанной древесины, Том, и если сломаются, то пусть лучше под ним, чем подо мной. Кроме того, мне думается, нам лучше пойти вместе с тобой по реке, но я не сказал об этом сэру Саймону.

Скит осклабился, а потом выругался – из темноты к югу от реки донесся какой-то треск.

– Проклятые «белые крысы»! – сказал йоркширец и исчез во мраке.

Белыми крысами называли бретонцев, хранивших верность герцогу Иоанну, так как они носили его герб с белым горностаем. Стрелков Скита усилили примерно шестьюдесятью бретонскими арбалетчиками. Их задачей было осыпать стену стрелами, когда приставят лестницы. Это они нарушили ночную тишину, и теперь шум все усиливался. Какой-то дурень в темноте оступился и толкнул другого арбалетчика с большим щитом за спиной – под такими щитами арбалетчики перезаряжали свое сложное оружие. Солдат ответил затрещиной, и внезапно среди «белых крыс» в темноте вспыхнула драка. Защитники, естественно, услышали и начали метать со стен охапки горящей соломы, потом церковный колокол ударил в набат, к нему присоединился другой колокол. Все произошло задолго до того, как Томас пустился через грязь.

Сэр Саймон Джекилл, встревоженный набатом, приказал начинать штурм.

– Тащите вперед лестницы! – ревел он.

По стенам бежали защитники города, и из Ла-Рош-Дерьена в свете яркого огня горящей соломы полетели первые арбалетные стрелы.

– Тащите же эти чертовы лестницы! – прорычал своим людям Уилл Скит и взглянул на Томаса. – Ты как считаешь?

– Думаю, эти ублюдки ополоумели, – сказал тот.

– Значит, пойдешь?

– Ничего не остается, Уилл.

– Чертовы «белые крысы»!

И Томас повел своих людей через грязь. Плетеные мостки отчасти облегчали путь, но не настолько, как он предполагал. Стрелки по-прежнему вязли, пробираясь к частоколу, и Томасу казалось, что от их шума проснулся бы сам король Артур со своими рыцарями. Но защитники производили еще больше грохота. На всех колокольнях били в колокола, пронзительно кричали трубы, вопили люди, лаяли собаки, кукарекали петухи, трещали и щелкали арбалеты.

Справа от Томаса маячила стена, и он гадал, там ли сейчас Черная Пташка. Он видел ее дважды, и его пленили ее яростное лицо и растрепанные черные волосы. Два десятка других стрелков тоже видели ее. Все они могли попасть в браслет со ста шагов, и все же эта женщина оставалась жива.

«Удивительно, – думал Томас, – что может сделать хорошенькая мордашка».

Он бросил последнюю плетенку и добрался до деревянных кольев, каждый из которых представлял собой вбитый в грязь ствол дерева. К Томасу присоединились другие стрелки и налегли на частокол – он сломался, как соломенный. При падении колья произвели страшный грохот, но его заглушил шум в городе. Возле Томаса оказался Джейк, косоглазый убийца из эксетерской тюрьмы. Справа виднелся деревянный причал с грубо сколоченной лестницей на краю. Светало, и в слабом сером свете на востоке вырисовывались очертания моста через Жоди. Это был красивый каменный мост со сторожевой башней на дальнем конце, и Томас испугался, что ее гарнизон может увидеть их. Но никто не поднял тревогу, и ни одна арбалетная стрела не перелетела реку.

Томас и Джейк первыми поднялись по лестнице на причал, за ними последовал Сэм, самый молодой из стрелков Скита. Бревенчатый помост служил складом строевого леса. Среди сложенных бревен бешено залаяла собака, но Сэм с ножом в руке скользнул в темноту, и лай внезапно прекратился.

– Хороший песик, – проговорил вернувшийся Сэм.

– Надеть тетивы, – велел Томас.

Он сам натянул пеньковую тетиву на свое черное оружие и теперь развязывал шнурок на мешке со стрелами.

– Терпеть не могу собак, – сказал Сэм. – Одна укусила мою мать, когда та была беременна мной.

– Вот почему ты такой тупой, – проговорил Джейк.

– Заткните пасти, – приказал Томас.

Все новые стрелки залезали на причал, который угрожающе качался. Томас увидел, что на стене, которую ему предстояло захватить, уже полно защитников. Посверкивая ярким белым оперением в свете зажженного горожанами огня, английские стрелы перелетали через стену и втыкались в соломенные крыши.

– Пожалуй, нам лучше открыть южные ворота, – предложил Томас.

– Идти через весь город? – в панике спросил Джейк.

– Это маленький городишко.

– Ты совсем рехнулся, – сказал Джейк, но его ухмылка говорила об одобрении.

– Я все-таки пойду, – проговорил Томас.

На темных улицах никто не должен заметить их длинные луки. Томас решил, что большой опасности не будет.

За Томасом последовало двенадцать человек, остальные начали грабить ближайшие дома. Все больше и больше солдат проникало через сломанный частокол – их послал на берег Скит, не дожидаясь, пока будет захвачена стена. Защитники заметили людей, пробирающихся по грязи, и начали стрелять в них со стены, но первые штурмовики уже ворвались на улицы.