Арктические походы Джона Франклина - [182]

«Грустную, но трогательную картину представляла могила одного из погибших членов экспедиции, которую мы нашли близ мыса Ле-Весконта. Внешний вид могилы свидетельствовал об особой заботе, которая была проявлена при погребении пережившими его товарищами. На это указывал и возвышавшийся над могилой маленький холмик из песка и гравия, которые, конечно, было очень трудно раздобыть на этом каменистом острове. Внутренность могилы была тщательно очищена от грязи, что было видно, несмотря на то, что она была раскрыта и разграблена туземцами. Между местом, где лежало тело, и стенками могилы были разбросаны маленькие цветочки, как будто его друзья хотели предохранить этим могилу от осквернения. Тонкая ткань одежды и белья, а также несколько позолоченных пуговиц свидетельствовали о том, что умерший был офицером, однако мы не нашли в могиле или около нее ничего, что позволило бы его опознать. Каждый камень снаружи был нами тщательно обследован, но, несмотря на это, мы не нашли ни на одном из них ни имени, ни инициалов. Собранные на пространстве ¼ мили кости погибшего были нами вновь зарыты и над могилой сооружен памятник. Лейтенант Шватка собрал из цветов, найденных нами в могиле, маленький букет и привез его с собой на родину, как память о погибших».

Открытия Шватки возбудили много толков, возобновился старый спор о том, было ли среди умиравших от голода членов экспедиции Франклина людоедство. Находка поджаренного человеческого мяса и отпиленных конечностей ясно говорила за то, что оно действительно имело место. Полярник доктор Рэ возражал тем, кто хочет видеть в таком образе действий величайшее преступление. Рэ указывал, что он сам голодал, что он видел людей, умиравших от голода, и потому знает, что «они не ответственны, подобно сумасшедшим, за свои действия».

Иначе рассуждал адмирал Ричардс. Он считал, что английские моряки «не способны на подобного рода ужасные действия» и что преступники — не кто иной, как эскимосы. Шватка, Джильдер и вое прочие участники экспедиции о негодованием отвергали такое нелепое толкование, всячески защищая репутацию эскимосов. О том, на какой высокой нравственной ступени находятся эскимосы, можно судить по образу действий Тулуа — спутника и лучшего друга Шватки, Джо Эбирбинга — товарища по экспедициям Шватки и Холла, его жены Тукулиту, Августа — переводчика Франклина во время первых его экспедиций и очень многих других. Заслуживает самого серьезного внимания удивительное совпадение в рассказах различных туземцев, сталкивавшихся с Рэ, Мак-Клинтоком, Холлом и Шваткой. Можно смело считать, что, как правило, эскимосы, не имевшие дела с европейцами, отличаются особой правдивостью и прямотой, и на слово их можно целиком положиться.

Несмотря на необыкновенный успех экспедиции Шватки, он ясно давал себе отчет в том, что — как говорит Джильдер — «установление судьбы экипажа не было таким благодарным уделом, каким явилось бы спасение или оказание помощи некоторому числу участников экспедиции, точно также, как известие о том, что мы собрали несомненные доказательства о гибели документов, несмотря на всю важность его не так ценно, как было бы их обнаружение». Самый важный и непосредственный результат трудов этой экспедиции заключается несомненно в том, что ей удалось установить место где были потеряны письменные документы экспедиции Франклина, то есть бухту Голода.

Первую оценку своих достижений Шватка получил уже через несколько дней после своего возвращения на родину в одной из английских газет. Автор фельетона пишет:

«Лейтенант Шватка разрешил, наконец, последние сомнения, возникавшие относительно судьбы Франклиновой экспедиции. Он проследил путь одного из кораблей вплоть до его могилы на дне океана и восстановил репутацию незаслуженно обвиненного безобидного народа. Он дал непохороненным костям погибших единственное надежное убежище от осквернения их бродячими животными или грубыми эскимосами, какое было возможно в этой замерзшей земле. Он привез домой тело одного из них, чтобы похоронить его в более теплой почве. Над остальными он поставил надгробные камни для увековечения памяти об их страданиях и подвигах. Он собрал признаки, по которым друзья и родственники погибших могли установить их смерть и представить себе, где лежат их останки. Наконец, он доставил домой много сведений, значительно дополняющих летопись исследования Арктики».

Такого успеха экспедиция Шватки смогла достигнуть прежде всего потому, что она, в противоположность всем прочим, была на месте гибели экипажа Франклиновских кораблей в летнее время. После Холла эта была первая экспедиция, усвоившая эскимосский образ жизни и питания. Холл и Рэ были единственными предшественниками Шватки, в большой мере полагавшимися на местные пищевые ресурсы.

Наконец, одним из главных источников успеха всего предприятия является сам Шватка. О роли его в качестве руководителя экспедиции дает свидетельство его спутник и ближайший помощник Джильдер:

«Нечего и говорить, что удачным исходом экспедиция обязана лейтенанту Шватке, стоявшему во главе ее. Не будет преувеличением сказать, что ни один человек не приступал к изысканиям в Арктике более подготовленным физически, воспитанием, образом жизни, умственной тренировкой, чем лейтенант Шватка. Он одарен от природы крепким здоровьем, могучим телосложением, не знает усталости, всегда в веселом расположении духа и интересуется каждой безделицей, что отвлекает его внимание от окружающей мрачной обстановки и избавляет от тоски — этого неприятного последствия пребывания в таких диких местах. К тому же он обладает еще одним важным свойством, которое непосвященному может показаться сравнительно пустяком: у него желудок, который хорошо переваривает жирную пищу.