Арктические конвои. Северные морские сражения во Второй мировой войне - [21]

Единственная 26 мая воздушная атака произошла после ухода крейсеров. В ней участвовали пикирующие бомбардировщики-торпедоносцы. Немцы вели себя так, словно не знали об ослаблении защиты конвоя: они хорошо помнили о приеме, оказанном им накануне. В результате не было отмечено ни одного попадания. В это время корабли эскорта занимались совершенно обнаглевшими подводными лодками, которые, ободренные достигнутым успехом, изо всех сил стремились его повторить. Но коммандер Онслоу не испытывал иллюзии по поводу временного затишья в воздухе. Он отдавал себе отчет, что впереди у него осталась самая опасная часть пути, и понимал, что, как только немцы обнаружат отсутствие крейсеров, они удвоят свои усилия. Двумя кораблями в эскорте, имевшими возможность вступить в бой с «Ju-88» до того, как они уйдут в пике, остались «Элинбэнк», оборудованный специальным противовоздушным вооружением, и новый эсминец «Мартин», на котором были установлены 4,7-дюймовые орудия, стволы которых могли подниматься для использования против авиации. Всем остальным оставалось надеяться на орудия, эффективные только в ближнем бою: 2-фунтовые[9] «пом-помы», 40-миллиметровые «бофорсы», «эрликоны» и пулеметы, которые не могли помешать самолету сбросить свой смертоносный груз, но пытались уничтожить его после бомбометания.

В 3.20 27 мая конвою пришлось изменить курс и в течение двух часов идти на юго-восток, чтобы обойти участок с тяжелым паковым льдом. Очень скоро с траулера «Леди Мадлен», следовавшего на левом траверзе конвоя, заметили эскадрилью «хейнкелей»-торпедоносцев, явно собиравшихся атаковать. Им не удалось довести свой замысел до конца, но спустя восемь часов атака возобновилась, причем на этот раз немцы продемонстрировали завидную решительность. К этому времени небо затянуло облаками, двигавшимися на высоте около 3 тысяч футов, что позволило немецким эскадрильям подойти незамеченными. Казалось, все имевшиеся на вооружении виды бомбардировщиков атаковали конвой одновременно, причем сразу со всех сторон. Спокойная морская гладь, редкая для этих штормовых широт, покрылась белыми гейзерами взлетающей вверх воды и пены. Сила атаки была рассчитана на быстрое подавление сопротивления, но моряки не сдавались, и сражение не прекращалось почти три часа. Первой жертвой стал пароход «Аламар», вскоре за ним последовало американское судно «Мормаксул», возле борта которого взорвались одновременно две бомбы, вскрывшие, как консервным ножом, сварные швы его корпуса. В 14.00 шесть пикирующих бомбардировщиков одновременно атаковали 12-тысячник «Эмпайр Лоренс». Через несколько минут, когда дым рассеялся, вместо большого груженого судна на воде осталась только покореженная спасательная шлюпка, плавающая в нефтяном пятне, несколько тел в спасательных жилетах и бесформенные обломки. Моряки траулера «Леди Мадлен» сумели под огнем поднять на борт 16 человек, уцелевших после взрыва, некоторые были тяжело ранены и скоро умерли от ран.

Несчастья продолжали сыпаться, словно из рога изобилия. Разорвавшиеся рядом с бортом бомбы повредили американское судно «Город радости» и британское «Эмпайр Баффип». Бомба, взорвавшаяся рядом с польским эсминцем «Гарланд», вызвала детонацию трех других в воздухе, в результате чего на корабль обрушился град осколков, который вывел из строя носовые орудия и усыпал палубу телами убитых и раненых. Из развороченного носа корабля поднимался столб черного дыма, а оставшиеся в живых люди продолжали сражаться до тех пор, пока командир эскорта не приказал выйти из боя и на максимальной скорости следовать в Мурманск, чтобы спасти многочисленных раненых на борту. В результате попадания бомбы на советском танкере «Старый большевик» начался пожар. Экипаж, в котором было много женщин, вступил в схватку с огнем, проявив при этом беспримерное мужество, и отказался покинуть судно. С помощью команды французского корвета «Розелис» советские моряки сумели справиться с огнем и привели судно в порт.

К 14.30 атака прекратилась, и конвой, в котором осталось 31 судно, пошел на восток. Строй замыкал «Старый большевик», за которым волочился шлейф черного дыма. В северном направлении, насколько хватало взгляда, простирались зелено-голубые ледяные поля. Коммандер Онслоу решил, что настало время изменить курс конвоя и приблизиться к кромке льда, чтобы увести суда подальше от вражеского берега. Кроме того, в северной стороне явно собирались облака, чем тоже нельзя было не воспользоваться. Напряжение почти непрекращающегося сражения начало сказываться на артиллерийских расчетах военных кораблей и торговых судов, им следовало дать передышку. Также необходимо было принять во внимание, что впереди оставались еще три дня пути, а на некоторых судах уже подходили к концу боеприпасы.

В 17.20 конвой не слишком активно атаковали восемь «Ju-88», после чего последовала небольшая передышка до 19.45, когда вражеские самолеты вернулись. В загруженный боеприпасами корабль «Эмпайр Перcел» попало две бомбы, и он с оглушительным грохотом взорвался, взметнув высоко в небо столб ярко-оранжевого пламени. Экипаж едва успел перейти на спасательные шлюпки. В «Замок Лоутер» угодила торпеда, и судно очень быстро затонуло. После этого настал черед «Гласа океана», на котором после взрыва бомбы, сделавшей внушительную дыру в корпусе над ватерлинией, начался пожар. Усилиями моряков пожар удалось локализовать, и судно осталось в походном ордере. Командир эскорта все больше беспокоился о боеприпасах и передал на все суда распоряжение расходовать их по возможности экономно. Во время псевдоночи с корвета «Хайдерабад» сумели передать боеприпасы на американские суда, расстрелявшие все до последнего снаряда. Как признавал адмирал Морисон, «Соединенные Штаты еще не могли обеспечить нужным вооружением, боеприпасами и опытными артиллерийскими расчетами все грузовые суда». На некоторых были установлены только пулеметы. На следующее утро затонул «Город радости».