Аркай - [16]
Метальник подивился тогда решительности отказа, а позже задумался: сам он, лично, способен на такое дело — пристрелить собаку? Нет, рука не поднимется. И понемногу точило Метальника Савелия изнутри сомнение, голос, что ли, какой-то: сам на это дело не пойдёшь, а человека заставляешь. Нехорошо становилось ему от этой мысли. Ну, ладно, говорил он себе, погорячился. Не следовало так распоряжаться, не подумав толком. Тем более, дети тут замешаны.
И всё-таки Метальник Савелий считал себя обязанным пресечь своеволие. В этом вопросе отступления он не признавал.
Он постучал в оббитую дерматином дверь, и звук получился глухой, едва слышный. В квартире могли и не расслышать этого стука. Дверь, однако, неслышно распахнулась, и на пороге возникла женщина, худенькая и немолодая. Метальник Савелий хорошо её знал. Это была мать Фёдора Николаевича Иванова, командира сторожевика. Они встречались не раз на территории Береговой. Выдержанная женщина, тихая, даже робкая вроде. Имени-отчества её Метальник Савелий не знал, поэтому, откашлявшись, обратился неопределённо:
— Дело, стало быть, такое, гражданка…
— Иванова я, — подсказала женщина, и в глазах её наблюдательный Метальник Савелий уловил явную лукавинку.
— Так, гражданка Иванова, значит, — подтвердил он. — В данной квартире проживает девочка, имя я запамятовал…
— Людмилой её зовут, девочку. Внучка она мне, а я ей, стало быть, бабушка.
Не подал Метальник Савелий виду, что крепко на себя осерчал. Неправильный он в разговоре тон взял, дубовый какой-то. А эта бабушка Иванова, оказывается, непроста, немедля это усекла и отвечала ему тем же, — ну, как деревенщине какой-то.
— У внучки вашей казённое имущество находится в виде ездового пса по кличке Аркай, которого она незаконно увела, — косноязычно продолжал Метальник Савелий, будучи не в силах избавиться от принятого тона. — И я обязан его изъять по силе приказа.
— Вот как, — сказала бабушка. — Она, значит, незаконно увела, а вы изъять обязаны по силе приказа. Присядьте, уважаемый, я мигом обернусь.
— Вам хоть известно, где этот Аркай упрятан? — спросил Метальник Савелий.
— Как же! Как может быть неизвестно!
И бабушка вышла, оставив Метальника Савелия в полной уверенности, что вернётся она уже с рыжим Аркаем, с которым он в настоящий момент не знал, что делать, ибо к подобному повороту событий подготовлен не был.
Бабушка появилась минуты через три без Аркая, но тем не менее видавший виды лихой мичман Метальник взлетел с табурета, будто под ним взорвалась граната среднего калибра.
На бабушке Ивановой красовались флотская парадная тужурка с погонами старшего лейтенанта медицинской службы и белая рубашка при чёрном галстуке. Обувь, правда, на бабушке была не уставная, но глаза Метальника Савелия зацепились за другое: огнём горели на тужурке ордена и медали. И среди них ордена Красного Знамени, Отечественной войны, а всего столько, что сукно тужурочное по левой стороне укрыто было начисто. Ни у кого на Береговой такого количества боевых отличий Метальнику видеть не приходилось. И цену этим наградам Метальник Савелий знал не понаслышке.
— Давай твою бумагу! — потребовала бабушка.
— Какую бумагу?
— Этот твой приказ, по силе которого раненого пса, труженика честного, ты казнить намерен.
— Такой бумаги на руках я не имею, — пробормотал Метальник Савелий. — Циркуляр — он в делах подшит. И не намерен я вовсе…
— На руках, значит, не имеешь, — тихо сказала бабушка. — Что же ты голову мне морочишь? Законом беззаконие прикрываешь, внучушке моей сердчишко рвёшь! И детишкам всем. Мичман боевой! Не совестно? Ты же не в собаку — в ребятишек выстрелить нацелился. Понимаешь хоть это? Давай-ка, милый, налево круу-гом! Маршируй за своим циркуляром. Принесёшь — потолкуем. Шагом марш!
И мичман Метальник Савелий против своей воли чётко исполнил «налево кругом», пребывая в смятении чувств и слабо в данный момент контролируя своё поведение. Оказавшись на улице, вздохнул глубоко, покрутил головой и вместо того, чтобы идти по своим хлопотам, побрёл через сопку к обрыву. Стояло у него перед глазами строгое лицо гражданки Ивановой, и слова её бередили ему душу: мичман боевой! В ребятишек выстрелить нацелился! В самом деле, куда это его занесло? Мозги, что ли, закисли на бумажках? Мысли его двоились между циркуляром, пылившимся где-то в канцелярских папках, и боевыми наградами на тужурке скромной бабушки Ивановой. И оказаться в глазах такой бабушки дубом беспросветным было горько Метальнику Савелию.
Так, размышляя невесело, оказался он на самом обрыве, откуда за входными мысами открывалась неоглядная ширь океана. Очнувшись от размышлений, мичман определил своё местоположение и решил, раз уж он здесь оказался, испить родничковой водицы, от которой ломило зубы и поднималось настроение.
Дверь избушки-кладушки была приотворена, к покатой крыше прислонились лыжи, хозяина которых можно было определить без труда. Эти лыжи являлись собственностью соседского парнишки Сенюкова Вениамина. И первым движением Метальника Савелия было спуститься вниз и уточнить, чем занимается Сенюков Вениамин в то самое время, когда ему надлежит прилежно трудиться над заданиями учителей. Что-то, однако, внутри Метальника Савелия воспротивилось этому намерению, удержало. Он постоял на тропке и повернул обратно.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.