Арканзасские трапперы - [56]

Один из них был разведчик команчей, другой — доктор.

Несчастный ученый имел самый жалкий вид. Он потерял свой парик; одежда его была вся в лохмотьях, на бледном лице застыло выражение смертельного ужаса.

Подойдя к Чистому Сердцу и Черному Лосю, доктор пошатнулся и упал на землю.

Он был без чувств.

ГЛАВА VI. Последний приступ

Стоя за окопами, солдаты мужественно отражали бросившихся на приступ бандитов.

Глубоко опечаленный смертью Агвилара, генерал, знавший, с какими беспощадными врагами ему придется иметь дело, решил защищаться до последней крайности и лучше умереть, чем попасть им в руки.

Всех мексиканцев, считая в том числе и проводников, на помощь которых нельзя было особенно полагаться, было семнадцать человек мужчин и женщин.

Бандитов было по меньшей мере тридцать.

Таким образом, значительный перевес был на стороне осаждающих. Но благодаря почти неприступной позиции лагеря, расположенного на вершине утеса, эта неравномерность несколько сглаживалась.

Уактено прекрасно понимал всю трудность атаки, на которую решился. Вначале, задумывая напасть на мексиканцев, он рассчитывал застигнуть их врасплох и, главным образом, надеялся на помощь Болтуна. Теперь же, со смертью проводника, его план рушился, и обстоятельства переменились. По-настоящему, ему следовало бы отступить и подождать более благоприятного случая; но он был так раздражен мужественной защитой капитана Агвилара, уничтожившего значительную часть его небольшого отряда, что, несмотря на риск, решился идти на приступ.

Но когда первые минуты возбуждения прошли, когда он увидел, что его товарищи падают один за другим, не подвигаясь ни на шаг вперед, он решился, не отказываясь от своего намерения, несколько изменить план атаки. Ночью, в темноте, ему легче будет справиться с путешественниками; а если и это не удастся, он принудит их к сдаче голодом.

Уактено был уверен, что мексиканцам нечего рассчитывать на помощь. В прериях нет никого, кроме индейцев, ненавидящих белых, да трапперов и охотников, которые и не подумают вмешаться в дело, не касающееся их лично.

Обдумав этот новый план, Уактено решил немедленно же привести его в исполнение.

Он оглянулся по сторонам. Несмотря на мужество бандитов, несмотря на все их усилия взобраться на холм, — это не удавалось им. Они оставались все на том же месте.

Как только один из них выходил из-за прикрытия, пуля мексиканцев настигала его, и он падал в ров.

Уактено дал сигнал прекратить битву.

В то же мгновение все смолкло.

Местность, где за минуту перед тем раздавались дикие крики и вопли, где гремели выстрелы — погрузилась в глубокую тишину.

Люди перестали истреблять друг друга; на смену им явились хищные птицы.

Целыми стаями носились они над трупами, с пронзительными криками опускались на них и жадно бросались на добычу. Мексиканцы с ужасом смотрели на эту страшную картину, но не решались выйти из лагеря.

Бандиты скрылись в лощине, недоступной для выстрелов из лагеря, и сосчитали свои потери.

Они были громадны: из сорока человек осталось в живых только девятнадцать.

Меньше чем за час они потеряли больше половины своего отряда!

У мексиканцев, кроме капитана Агвилара, не было ни убитых, ни раненых.

Бандиты стали совещаться.

Большинство настаивало на отступлении. Нужно отказать от задуманного предприятия: оно слишком рискованно и опасно.

Уактено упал духом еще больше, чем его товарищи; но, несмотря на это, ни за что не хотел отказаться от своего плана. Он не думал о деньгах и драгоценностях, которые могли достаться ему, если бы он завладел лагерем. Будь дело только в этом, он, ни на минуту не задумываясь, дал бы приказ к отступлению. Но у него была другая, более важная причина для нападения, и поэтому он решился повторить попытку, чего бы это ни стоило и к каким бы последствиям ни привело.

Люция была тем сокровищем, которого он добивался. Он безумно любил ее и еще в Мексике спас из рук своих бандитов.

С тех пор он следовал за отрядом генерала шаг за шагом, ища случая похитить ее. Он готов был пойти на все, лишь бы овладеть ею. Никакая жертва не пугала его, никакое затруднение не могло остановить, никакая опасность не казалась страшной.

А потому он употребил все силы, чтобы убедить бандитов согласиться на новый приступ. Страсть сделала его красноречивым. Он старался ободрить их, уговаривал не отступать, сделать еще одну, последнюю попытку и напасть еще раз на лагерь мексиканцев.

Довольно трудно ему было уговорить их. Как и всегда бывает во время приступа, больше всего пострадали самые смелые и решительные люди: все они были убиты. Те же, которые остались, не хотели подвергать опасности свою жизнь.

Наконец, при помощи убеждений и угроз, ему все-таки удалось добиться их согласия. Они обещали ему остаться и попытаться ночью напасть на лагерь.

Когда совещание закончилось, Уактено велел бандитам скрыться как можно лучше и не трогаться с места, что бы ни вздумали делать мексиканцы.

Он надеялся ввести путешественников в заблуждение. Не видя и не слыша бандитов, они, может быть, подумают, что те, испуганные своими потерями и неприступным положением лагеря, решились отступить и ушли.