Аркан - [139]

— Оборотень! Ой, мамочки, оборотень!

Веселье стихло, как по волшебству. Несколько дюжин испуганных, возбужденных и откровенно враждебных лиц повернулись к Каю, которого трясущийся палец девахи безошибочно определял как виновника переполоха. Даже давно храпевшие под столом пьянчуги неуверенно подняли головы. Но самой неприятной новостью были потянувшиеся к оружию руки наемников и искателей приключений, во главе с неотвратимо оборачивающимся в его сторону Ментором Рыцем.

Спасением «оборотня» стал кот. Отправленное в полет то ли пинком, то ли заклинанием Мастера животное, завывая, извернулось в воздухе, сбило шапку из выхухоли с авантюриста побогаче и шлепнулось на стол, накрывшись головным убором. К несчастью, хвост выхухоли угодил в масляный светильник и бодро занялся, распространяя вонь паленой шерсти. Кот заорал, как баньши, и метнулся к выходу — точнее, метнулось страшное лохматое существо с факелом на месте хвоста.

— Оборотни! Горим! — взвизгнула блохастая и хлопнулась в обморок поперек стола. Кай не стал дожидаться, пока прочность его шкуры опробует дюжина клинков. Котяра основательно расчистил дорогу, и Аджакти рванул в образовавшийся проход, одной рукой придерживая капюшон на голове. Трактир за спиной превратился в хаос проклятий, женского визга, дыма, обнаженных мечей и оружия менее благородного. Чувствуя погоню на пятках, «оборотень» с ходу пнул дверь, чуть не слетевшую с петель, и вырвался на свободу.

Перед ним открылась морозная и неожиданно светлая улочка, заваленная снегом. На ориентацию времени не оставалось, и Кай изо всех сил наддал влево. Ноги ожег холод — он и позабыл, что спать улегся без обуви, чтобы не наследить на ковре Фламмы. Было бы неплохо сейчас «приснить» себе сапоги, но сзади уже раздавались не слишком дружественные вопли типа: «Держи гада!», «Не уйдешь, курва!» и «Стой, пасть порву!». Свернув за угол, Кай затормозил так резко, что проехался по скрытому под снегом льду и плюхнулся на задницу. Улица заканчивалась тупиком. Глухой задник двухэтажного дома перегораживал единственный путь бегства: по обе стороны улочки теснились вплотную друг к другу каменные и деревянные здания с запертыми дверями и ставнями.

Из-за поворота показалась погоня. Похоже, в ней приняли участие все посетители трактира мужского пола, способные стоять на ногах, за исключением — сердце Кая дрогнуло от облегчения — Ментора Рыца и Ара.

— Вот он! Не уйдет теперя, сучий потрох!

При виде загнанного в тупик «оборотня» преследователи замедлили ход — решали, навалиться нахрапом всей кучей или взять по-тихому измором? Самый здоровый и наглый из безработных наемников выступил вперед, поигрывая мускулами и полуторным мечом:

— Эй, открой личико, урод!

— Давай, не стесняйся! — поддержали полуторного остальные загонщики, не спеша сжимая кольцо.

Кай поднялся на ноги и призадумался. Он мог бы выполнить требование общественности, но вряд ли можно ожидать, что мужичье с кольями и железом отреагирует на его «личико» так же экспрессивно, как блохастая. Пробиваться силой через те же колья как-то не хотелось — и во сне больно, когда обижают подручными средствами. Оставалось делать ноги. Он критически осмотрел стену тупика. «Это сон, мой сон, — повторил он про себя заветную фразу. — Я могу управлять им».

Представив себе, что стена — это просто иллюзия, дым, он повернулся спиной к преследователям и взял разбег. На всякий случай зажмурился: как-то не хотелось с открытыми глазами треснуться со всей дури о каменную преграду. Сзади взвыли — то ли испуганно, то ли разочарованно. Ногам стало теплее — снег кончился. Кай обернулся через плечо. Стена все еще была там, где ей и полагалось, только сам он находился теперь по другую сторону. Камни каким-то образом обрели прозрачность, и беглец видел загонщиков из трактира. Разинув рты, они пялились на одинокую цепочку следов в снегу, внезапно обрывающуюся у непреодолимой преграды. Вид у ребят был такой потешный, что Кай не выдержал и заржал во все горло. Наверное, на той стороне смех услышали. Побросав кто что держал в руках, смельчаки, толкаясь, бросились туда, откуда примчались. Все еще посмеиваясь, Аджакти отвернулся от зимней улицы и потрясенно замер.

Он оказался в просторной зале с высоким сводчатым потолком. По стенам тянулись заставленные книгами стеллажи, повсюду стояли столы и пульты с пергаментами и фолиантами, перьями, кистями и баночками с красками. За огромными окнами вечерело, и заполненный тенями и непривычными терпкими запахами зал был почти пуст. Только у двух пультов, на которые еще падал свет, работали юноши в длинных черных балахонах. Точнее, работали они только до тех пор, пока не услышали дикий гогот Кая. Теперь парнишки застыли, уставившись на вышедшего прямо из стены пришельца круглыми глазами, голубыми у одного и карими у другого.

«Только бы не заголосили», — мелькнуло в мозгу Аджакти. Судя по количеству столов и размерам помещения, у балахонов были товарищи. Он приложил палец к губам и выразительно глянул сначала на одного перепуганного парня, потом на другого. Голубоглазый кивнул, шумно сглотнув.