Аркадий и Борис Стругацкие: двойная звезда - [109]

– Неправда. Мне Демичев сказал, что в ЦК у меня врагов нет.

Национальность

Дядя Аркадия Натановича был очень колоритной фигурой. И этот дядя решил Аркадия Натановича сосватать. Курсант Стругацкий сопротивлялся, но дядя сопротивление довольно быстро сломил. «Жениться совершенно не обязательно, – сказал он. – Хоть девушка и славная, но отказаться ты всегда успеешь. А так хоть выпьем задаром, поедим…» Выпивка и закуска были потрясающие. Много лет спустя Аркадий Натанович рассказывал друзьям о роскошных винах, о телятине, салатах, ветчинах, колбасах, которые обливали спиртом и жарили в спиртовом огне… Посидели они с дядей славно – с вечера до утра. Девушке Аркадий Натанович очень понравился. А вот родственникам – не подошел. По одной версии, слишком много он со своим дядей в тот раз истребил продуктов и алкоголя. По второй – не устроила наполовину иудейская национальность Аркадия Натановича.

Обаяние

Июнь 1987 года. В Москве проходит международный конгресс «Врачи мира за предотвращение ядерной войны». В рамках конгресса организована дискуссия «Фантастика и ядерная война». В зале – советские фантасты Владимир Михайлов, Вячеслав Рыбаков, Виталий Бабенко, Эдуард Геворкян, чех Йозеф Несвадба, критики, журналисты. Все ждут гвоздя вечера – выступления Аркадия Натановича.

Аркадий Натанович в тот раз был не в настроении. Сказал он коротко. О том, что рассуждать о ядерной войне, в сущности, нечего. Относиться к ее угрозе надо философски. Если случится, то все мы погибнем и некому будет о войне рассуждать. Если не случится, то тем более – о чем говорить? Засим классик откланялся. У организатора дискуссии критика Вл. Гакова было очень большое желание пнуть Аркадия Натановича под столом президиума ботинком. Полный провал.

И каково же было удивление Гакова, когда в очередном номере американского фантастического журнала «Локус» он прочел буквально следующее: «Самым ярким событием дискуссии было выступление Аркадия Стругацкого. Оно было афористично, коротко, в хорошем смысле провокационно, философски глубоко и парадоксально. Аркадий Стругацкий своей речью произвел колоссальное впечатление на собравшихся».

Оружие

Аркадий Натанович обожал оружие и разбирался в нем, как никто другой.

В одном из вариантов «Отеля „У погибшего альпиниста“» фигурировал люгер с оптическим прицелом. Именно этот вариант рукописи и дал почитать Аркадий Натанович еще одному признанному знатоку оружия среди писателей – Теодору Гладкову, автору политических детективов.

Гладков сказал:

– Знаешь, Аркадий, ты ошибся. У люгера не бывает оптического прицела.

Стругацкий не поверил.

Через несколько дней Теодор Гладков снова пришел к Аркадию Натановичу, на сей раз с кучей книг и справочников. Он показал Аркадию Натановичу перечень всех люгеров, которые когда-либо выпускались, он рисовал схемы и в конце концов доказал, что люгера с оптическим прицелом в природе не существует.

– Исправляй, Натаныч! – торжествовал Гладков.

– Пусть останется, – буркнул Стругацкий. – Фантаст я – или кто?

Писатели

– Скажите, Аркадий Натанович, книги каких писателей вы любите читать?

– Тут до края сцены далеко, даже с первых рядов не доплюнуть. Поэтому отвечу честно: Пикуля люблю.

– Как вы относитесь к последним романам Александра Казанцева?

– Никак. У меня нет к ним отношения. Я не могу читать Казанцева – слишком много бумаги он занимает. А я человек пожилой, мне волноваться вредно.

Ребро

Из поездки в Таганрог критик Всеволод Ревич и его жена Татьяна Чеховская, сотрудник журнала «Знание – сила», привезли хорошее пиво и раков. Возвращение решено было отпраздновать в узком кругу – Ревичи и писатели-фантасты Кир Булычев и Аркадий Стругацкий. Начали у Ревичей вечером, а закончили у Булычева уже под утро. В 5 часов утра Всеволод Ревич от полноты чувств решил поднять писателя Аркадия Стругацкого. И поднял. Что-то отчетливо хрустнуло. «Похоже, ты мне, Сева, часы сломал», – озабоченно сказал Стругацкий.

Разъехались. К вечеру Аркадий Натанович позвонил Ревичу:

– Странно, – сказал он, – часы ходят, а вот бок почему-то болит.

На утро следующего дня в рентгеновском кабинете районной поликлиники выяснилось: от полноты чувств критик Всеволод Ревич действительно сломал писателю-фантасту Стругацкому ребро. Потом Ревич говорил, что ломать писателям ребра – это тоже один из видов литературной критики.

Рецензент

70-е годы, пора непечатания. Неприятности с «Гадкими лебедями» и «Улиткой на склоне». Критика злобствует. В издательствах отказывают.

Денег совсем нет.

В этот момент издательство «Мир» решило помочь братьям Стругацким. Рассуждали в издательстве так: «Есть у нас книги иностранных фантастов, которые мы печатать не собираемся. Но чтобы иметь возможность от них отказаться, необходимо иметь отрицательную рецензию, желательно от видного советского фантаста. Дадим-ка мы их на отзыв Аркадию Стругацкому. Скажем ему: пусть не читает – чего себя утруждать, – а сразу пишет отрицательную рецензию на две-три странички. Нам – рецензии. Ему – деньги, пригодятся». Привезли Аркадию Натановичу из издательства стопку книг. Стали ждать рецензий.

Но Аркадий Натанович утруждать себя стал. Он все прочел. И в каждой попытался найти золотое зерно. И в каждой нашел. И написал несколько обстоятельных рецензий. Смысл рецензий: немедленно печатать.