Арийские и еврейские шахматы - [17]

В. Чащихин: В книге П. Морано «А. Алехин. Агония шахматного гения» (Мак Фарланд. Джефферсон, США, 1989) приводятся мемуары Франциско Люпи, в которых утверждается, что Алехин сам приехал в Лиссабон к Люпи 22 марта и потом они отправились в ночной клуб (либо С. Железный располагал каким-то другим источником, либо просто перепутал, указав, что прогулка была в Эшториле).

Ф. Люпи: «…Утром в пятницу 22 марта, поднимаясь по ступенькам моей квартиры в Лиссабоне, я увидел кого-то склонившегося напротив двери — в ком, приблизившись через несколько шагов, узнал моего друга. Когда я оказался возле Алехина, его руки нервно схватили рукава моего пальто, и он сказал голосом, который я никогда не забуду: „Люпи, одиночество убивает меня! Я должен жить. Я должен ощущать жизнь вокруг меня. Я уже стёр доски пола в моей ком нате. Возьмите меня в какой-нибудь ночной клуб“.

В последнее время он чувствовал внутри себя динамику жизненных сил. Пока оркестр играл меланхолическое танго, мне было больно наблюдать призрак того, кто был величайшим шахматистом всех времён. Как только мы сели, он снова заговорил о матче с Ботвинником. „Возможно ли это? Состоится ли это?“ Позднее мы разлучились, и это было в последний раз, когда я видел его живым… В воскресенье утром около 10 часов 30 минут я проснулся и был спешно вызван в Эшторил… Алехин сидел в кресле в такой спокойной позе, что можно было подумать, что он спит. Только немного пены в углу его рта. Медицинское заключение о причине смерти — кусок мяса застрял в горле — оказалось непонятным для меня.» (Перевод В. Чарушина).

В. Чащихин: Из этих высказываний следует, что Люпи был с Алехиным почти весь день 22 марта и расстался с ним в начале 23 марта. А поскольку убийство Алехина было совершено 21 или 22 марта, то Люпи либо убийца, либо выгораживает убийцу, либо этих слов не говорил, а все это выдумки П. Морана. (У Морана и впрямь чрезвычайно много идиотских измышлений, например, на письмо от 8 марта был дан ответ 4 февраля; или — печень достигала правого соска.)

Но в любом случае мемуарам Люпи нельзя доверять! Когда мы наверняка знаем, что нам подсовывают дезинформацию, то это уже весьма ценная информация.

Ф. Люпи: «В послеполуденное время, когда мы проходили мимо кафе, Алехин сказал, избегая смотреть прямо в глаза: „Я должен купить сигарет. У меня их совсем не осталось“.

И попросил меня подождать, пока он сходит в кафе и купит их. Я ждал, но так как он отсутствовал долго, решил пойти вслед. И тогда я увидел, что он взял бутылку портвейна и опорожняет стакан за стаканом».

В. Чащихин: Когда человек врёт или фантазирует, то выстраивает такую концепцию, в которую может поверить сам. Представим картину — дворянин, доктор права, чемпион мира пьёт вино стаканами, да без закуски… Это уже явный перебор, ибо портвейн стаканами может пить только быдло, которое в кафе не ходит. Стаканы предназначены для безалкогольных напитков. А для алкогольных напитков существует самая разнообразная посуда — рюмки, бокалы, фужеры, которые всегда имеются в изобилии в любом кафе. Итак, Люпи — врёт. Однако, этого ему показалось мало и он врёт ещё круче.

Ф. Люпи: «Из гордого, солидного человека, жесты которого выглядели так, как будто они были отрепетированы перед зеркалом, он превратился в призрак, слова которого звучали нервозно, чьи руки, когда он говорил, чахлыми движениями тянулись к вашим».

В. Чащихин: Ну, Люпи врёт — взгляните на посмертный снимок и вы увидите, что труп просто красавчик по сравнению с этим призраком. Полагаю, что Люпи писал под дулом пистолета, а потому вся его галиматья не заслуживает доверия.

Под большим сомнением и такой факт: «Последний, кто видел чемпиона живым, был официант ресторана отеля, принёсший ему вечером ужин; а на другой день в 11 утра тот же официант принёс ему в номер завтрак и первым увидел маэстро мёртвым перед нетронутым ужином».

Во-первых, надо предположить, что официант носил ужины и завтраки регулярно (ежедневно), а не только в этот день (с 23 на 24 марта) — значит, он мог обнаружить отсутствие Алехина с утра в пятницу 22 марта до 23 марта — то есть в период, когда Алехин был (или — якобы был) у Люпи. По этой причине Люпи и настаивает, что был с Алехиным с утра 22 марта до полудня 23 марта, чтобы скрыть истинную смерть, произошедшую 21–22 марта.

Во-вторых, совершено убийство, а единственный свидетель, который вполне может называться «подозреваемым № 1», ибо топчется возле Алехина с вечера 23 марта до 11 часов 24 марта, по непонятным причинам даже не входит в круг подозреваемых и даже полвека спустя мы не знаем его имени. Из этого следует предположение, что официанты были разные, или… была женщина.

В марте 1946 года А. Котов находился за пределами СССР (в некоторых городах Чехословакии, как он сам расплывчато уточняет) и там узнал о смерти Алехина. Учитывая эти данные, можно прийти к выводу, что только Котов и мог сообщить по телефону Ботвиннику о смерти Алехина.

A. Котов: «Местный шахматист передал трагическую новость: только что получена телеграмма из португальского городка Эсторила — вошедшая утром в один из номеров горничная застала сидящим в кресле мёртвым чемпиона мира по шахматам Александра Алехина. Трагично и нелепо закончилась жизнь одного из самых великих шахматных гениев». — «Алехин — гений комбинаций» («64», 1980 г. — № 12).