Аристотель. Идеи и интерпретации - [103]
Петров В.В. Аристотелевская традиция о текучести и преемственности вечно изменчивых живых тел индивидов // Диалог со временем 2015. № 52. c. 82–92.
Петров В.В. Элементы аристотелевской доктрины о росте и растущем у Оригена, Мефодия Олимпийского и Григория Нисского // ΣΧΟΛΗ. 2016. № 10 (1). c. 117–130.
М.С. Петрова
Рецепция текстов Аристотеля в латинском платонизме поздней античности[508]
В настоящей статье обсуждаются особенности использования текстов Аристотеля латинским платоником Макробием (сер. V в.), а также исследуются вопросы, что именно и как Макробий заимствует у Стагирита, в какой мере он трансформирует полученное знание, насколько точно передает и излагает его, а также было ли Макробиево знание текстов греческого философа прямым или опосредованным[509]. К рассмотрению привлекаются два сочинения Макробия, а именно, «Комментарий на „Сон Сципиона“» и «Сатурналии». Еще одна его работа, озаглавленная «О различиях и сходствах греческого и латинского глаголов», не содержит упоминаний об Аристотеле и параллелей с его текстами. Заметим, Макробий не является оригинальным мыслителем; он лишь адаптирует работы греческих авторов.
Вкратце скажем о том, что собой представляет Макробиев «Комментарий». Собственно, название сочинения говорит само за себя — автор разъясняет заключительный раздел трактата Цицерона «О государстве», озаглавленный «Сон Сципиона». Основными источниками Макробия служат греческие тексты, которые он кратко пересказывает, опуская промежуточные рассуждения и оставляя лишь выводы. По этой причине его текст напоминает свод греческого знания[510], популярно изложенный для латинского читателя. Избранный Макробием метод для составления «Комментария» — тот же, что и у поздних комментаторов-платоников, как греческих, так и латинских (среди которых Ямвлих, Прокл, Калкидий и другие): автор помещает цитату в начало главы и посвящает последнюю ее толкованию. Для манеры его письма (впрочем, как и для всех комментаторов Поздней Античности) характерно желание создать впечатление работы с первоисточниками и продемонстрировать свою эрудицию.
Лишь небольшой раздел весьма объемного Макробиева сочинения[511]посвящен обсуждению учения Аристотеля о природе движения и его видах. Это три главы из второй книги «Комментария» (II, 14–16), в которых речь идет о Душе, бессмертие которой гарантируется согласно платоникам принципом её самодвижности (II, 13, 7).
Это изложение Макробия (условно назовем его «полемика с Аристотелем») уже привлекало внимание зарубежных исследователей, среди которых Томас Уиттекер (1923)[512], Уильям Шталь (1952)[513], Стивен Герш (1986)[514]. Мы также затрагивали этот вопрос в рамках нашей диссертации, защищенной в 1998 г.[515] Чуть позже Илья Семенов в 1999 г. провел более тщательное исследование этого раздела, с привлечением текстов Плотина и Порфирия[516]. В целом, исследователи единодушны в своих выводах относительно того, какие именно фрагменты из сочинений Аристотеля использовал Макробий в своем рассуждении, поскольку сравнительный анализ текстов говорит сам за себя. Вначале мы резюмируем имеющиеся заключения, затем перейдем к собственным выводам и некоторым предположениям.
Важно заметить, что полемике с Аристотелем предшествует Макробиево изложение платонических доказательств бессмертия души (Comm. II, 13), позаимствованных им из трактата Цицерона «О государстве» (XV, 15)[517], которые восходят к платоновскому «Федру» (245с — 246а). Похоже, это своеобразное введение понадобилось Макробию для того, чтобы подвести читателя к изложению доводов Аристотеля (II, 14, 3-35), возражающего против основного принципа бессмертности души, т. е. ее самодвижности. Эти доводы Макробий затем и критикует (II, 15–16)[518].
Сам Макробий говорит о своём намерении точно передать доктрину Аристотеля (Comm. II, 14, 2–3)[519]. Однако на деле его парафраз доказательств греческого философа весьма далек от оригинала. В частности, у Макробия изменен порядок приводимых Аристотелем аргументов (Comm. II, 14, 3-35)[520]. В основном, доводы Макробия восходят к материалу из VIII книги Аристотелевой «Физики» (250b 10 — 267b), в которой греческий мыслитель (критикуя приверженцев Платона, полагающих причиной движения душу [Phys. 265b 30]) излагает учение о природе движения и его видах. У Макробия имеются и два других соответствия (на уровне нескольких слов) с сочинением Аристотеля «О душе» (I, 3, 406a 5-10 — о движении судна; I, 3, 406a — о движении души). Эти фразы Макробий встраивает в свой парафраз фрагмента из «Физики» по мере надобности (об этом мы скажем ниже). Всего, применительно к «полемике с Аристотелем», можно обнаружить десять соответствий между «Физикой» и «Комментарием». Все они приведены в Таблице 1:
Очевидно, Макробий ставит перед собой цель показать несостоятельность концепции Аристотеля, не соглашающегося с тем, что душа самодвижна и пытавшегося доказать ее недвижность (De an. I, 3, 406а). По этой причине Макробий, оставляя место для критики, «выхватывает» из текстов Стагирита то, что, как ему представляется, легко можно опровергнуть, опершись на тексты платоников. Этот принцип «работает» на протяжении всей его «полемики с Аристотелем».
