Арии - [4]

О такой же горе – чудесной горе Меру, обители богов и героев, сообщают нам сочные строки «Махабхараты»:

Есть в мире гора, крутохолмная Меру,

Нельзя ей найти ни сравненье, ни меру.

В надмирной красе, в недоступном пространстве,

Сверкает она в золотистом убранстве.

Блистанием солнца горят ее главы.

Живут на ней звери, цветут на ней травы.

Там древо соседствует с лиственным древом,

Там птицы звенят многозвучным напевом.

Повсюду озера и светлые реки,

Кто грешен, горы не достигнет вовеки.

Презревшие совесть, забывшие веру,

И в мыслях своих не взберутся на Меру.

Меру – резиденция богов, здесь они собираются на пиры, здесь расположен чудесный дворец Индры. Вершина Меру блистает чистым золотом, в яркоцветье растений бродят диковинные звери, воздух напоен ароматами и колеблется не потоками ветра, а дивными голосами богов и вдохновенных сказителей-риши. Меру – верх земли, что на санскрите – «рип» (ср. Рипейские горы!). Это не просто абстрактный или конкретный географический объект. Меру скрывает в себе начала мира.

Местоположение Меру представляется странным. С одной стороны, Меру – несомненно, Мировая Гора и в силу этого не может быть сколько-нибудь четко локализована. С другой стороны, авторы преданий о Меру наделяют чудесную страну весьма характерными признаками.

Здесь «полгода – день, полгода – ночь». Здесь высоко в небе – Полярная звезда, вокруг которой водят бесконечный хоровод Семеро Риши, Арундхати и Свати. При этом Семеро Риши – не что иное, как звезды Большой Медведицы, Арундхати – созвездие Кассиопеи, Свати – звезда из созвездия Персея. Наблюдать все эти звезды высоко над горизонтом можно лишь в северных широтах, где они действительно описывают в течение ночи круг, примерно в центре которого находится Полярная звезда.

Кроме диковинно расположенных звезд легенды упоминают о других чудесах: о сутках богов, продолжающихся человеческий год с шестимесячной холодной ночью и столь же долгим днем. Другие сказания повествуют о «плененных водах» и о «принимающих красивые формы ниспадающих водах», о десяти сияющих апсарах, происходящих от радуги, о «молочном» океане, полном священной амриты. Не правда ли, «плененные» и «ниспадающие» воды напоминают нагромождения ледяных полей и громоздящихся одна на другую глыб льда? Десять сияющих апсар, подобных радуге, – не что иное, как поэтическое изображение северного сияния. Ну а «молочный» океан, согласитесь, весьма походит на перемешанный с водою лед. Индийские эпосы содержат упоминания о самых различных явлениях, на основе которых было сделано множество смелых предположений – вплоть до посещения в незапамятные времена Индии инопланетными пришельцами. Но необъяснимо точное описание явлений, присущих арктическим широтам, наталкивает на мысль о том, что индийцам, а вернее, их предкам некогда довелось жить в тех краях, где даже животные добавляют к теплому меху массивный слой жира.

Индийцы пришли из Арктики – кому-то подобная дерзкая гипотеза могла стоить не только доброго имени и репутации. Но предположение об арктической прародине индийцев выдвинул Тилак, лидер индийских националистов, а заодно авторитетный ученый. Тилак был одним из творцов и самым горячим проповедником «полярной теории», посвятив доказательству северного происхождения индийцев две книги – «Орион» и «Арктическая родина в Ведах». Тилак был оригинальным и признанным мыслителем, но в данном случае, будем справедливы, его пером двигала не жажда истины, а политические мотивы. Возводя происхождение индийцев к древним северным предкам, Тилак таким образом стремился подорвать идею превосходства белой расы, усиленно проповедуемую англичанами. Если надменные сыны Альбиона относили начало своей истории к безымянным пиктам, Боудикке, Каравзию и легендарному Артуру, то Тилак доказывал, что задолго, за пять или десять тысяч лет до них на севере Евразии проживал великий народ, со временем по воле судьбы и с благословения богов перебравшийся на изобильный Индостан.

Впрочем, труд индийского мыслителя был неплохо аргументирован. Тилак ссылался на теорию Уоррена и в дополнение приводил выводы астрологов, геологов, палеонтологов, археологов. Если его доводы и уступали тем, что способны при желании дать мы, то это объяснялось лишь слабой изученностью проблемы и общим недостаточным развитием науки.

«Измышления националиста да сказки – подумаешь, доводы! – скажете вы. – А почему упоминаний о “северных чудесах”» нет в более ранних Ведах? А почему память об арктической прародине не сохранили другие народы, родственные индоариям? Почему?» Насчет ранних преданий индоариев, а именно «Ригведы», рискну высказать одно предположение: арии в период создания «Ригведы» полагали, что их земной рай еще впереди. И потому риши не упоминают о Меру. Это воспоминание еще не обрело для них ценности, ибо истинный рай в их понимании грядущ: он на востоке – в Доме, где рождается Солнце. Зато о Меру с придыханием вспоминают творцы «Махабхараты», этого Дома так и не обретшие.

Резонно предположить, что отступление ледника оказало громадное влияние на племена кроманьонцев, проживавшие на территории Ойкумены. Те из них, что остались в привычных местах обитания, постепенно деградировали либо по крайней мере оставались на прежнем уровне развития.