Архоны Звёзд - [84]

Поскольку твердыня врага лежала под волнами, солдаты не могли подойти к ней: вместо этого они скапливались в джунглях, ожидая приказа идти на Лоананмар. Немереи, неспособные колдовать в присутствии таких масс железного оружия, ушли к Эйлии помогать в атаке против царя-дракона. Эррон Комора дал им корабль, непохожий на виденные ими ранее морские суда: хрустальный корабль лоанеев, построенный в давние времена, когда известно было искусство работы с адамантом. Это был «стеклянный корабль» легенд, прочитанных Эйлией в книгах, корабль, которому не нужны паруса и весла, потому что двигался он силой мысли — если его капитан был немереем. Как лодочки со стеклянным дном, которые строили арайнийцы, чтобы любоваться красотой коралловых рифов, этот корабль открывал своим пассажирам подводные виды. Лоанеи в наше время не умели уже принимать облик дракона и нырять в глубины, и потому подводное царство, когда-то им принадлежащее, могли рассматривать только с этих кораблей. С помощью подобных игрушек потомки лоананов забавляли себя, а своим рабам-людям напоминали о собственном превосходстве. Кроме того, адамантиновые кили и корпуса невозможно было сломать. Такой корабль не мог получить пробоину и затонуть, даже если налетал на острые скалы. И только лоанейский корабль мог плавать по подобному морю.

— Железное оружие придется оставить на берегу, — сказал Смотрящему лоанейский лорд. — Иначе мы не сможем двигать корабль нашей магией.

— А как мне тогда сражаться с магией врага? — возразил Смотрящий.

— Это не важно, — ответил Эррон. — Вам все равно не спуститься в глубины. Наши лоананы соединятся с лоананами Трины Лиа и выгонят Мандрагора из убежища. С корабля вы будете наблюдать, как это произойдет, и можете использовать все оружие, которое у вас останется. Копья и стрелы с кремневыми или бронзовыми наконечниками, стальные мечи — это все можно. Корабль будет главным образом служить лоананам платформой для отдыха между погружениями — иначе им пришлось бы возвращаться на сушу, теряя время. Если не желаете плыть на нем, можете не плыть. Но я думаю, вы хотели бы рассказать внукам и правнукам, что участвовали в этой битве.

Они медленно вошли в море и поднялись на корабль по спущенным трапам. Когда все погрузились, капитан-лоаней направил судно вперед по волнам. На нем не было парусов, которые могли бы разорвать налетавшие шквалы, и хотя швыряло его прилично, волны не могли вытолкнуть его обратно к берегу. Прозрачный корпус взлетал на пенистые зеленые горы и обрушивался в водные долины без нервирующих скрипов и стонов терзаемых бревен, и вода не затекала в каюты под палубой. Эйлия смотрела через прозрачный борт, стараясь удержаться на ногах на кренящейся и качающейся палубе. Вот она выше ватерлинии, а в следующую секунду она уже в глубине волны и видит море чуть ли не до дна. Жутковатое бледное свечение шло оттуда, снизу, будто там фосфоресцировала какая-то жизнь. Но чем дальше в море уходил корабль, тем виднее было, что свет исходит от огней подводного замка. А когда корабль подошел ближе, все огни погасли.

Из своей подводной крепости Мандрагор наблюдал за подводной битвой. Драконьи фонари он изгнал обратно в Эфир, откуда они явились, и адамантиновый замок не выдавал себя светом врагу на поверхности, погрузившись в гнетущую темноту. Глубины над прозрачной крышей наполнились вертящимися тенями: драконы сцепились в смертельной схватке — одни стремились уничтожить его, другие — защитить ценой собственной жизни. Это была битва только лоананов, поскольку огнедраконы остерегались воды, опасаясь, что эта стихия загасит их пламя, а херувимы с их перьями не могли нырять в такие глубины. И потому равновесие здесь нарушалось, потому что верные Эйлии лоананы многократно превосходили его сторонников. Бегство в водную твердыню было ошибкой, и сейчас он оказался в собственной ловушке.

Два голоса спорили в душе принца-дракона, пока он стоял и смотрел на приближение своего рока. Они предлагали ему власть и шанс на спасение. Здесь он пропадет, если не примет он них помощи.

В одном голосе он узнал ту сущность, что обращалась к нему посредством Синдры. Элнемора действительно овладела той женщиной, и сейчас стремилась подчинить себе и его разум. А другой голос — это был тот голос-тень, что всегда жил в нем.

Только коснись меня разумом, — обещала Элнемора, — и я дам тебе силу изгнать из моего мира твоих врагов.

Слушай ее больше, — возражал голос-тень. — Силу и я тебе дам, и это будет сила звезд, превосходящая любое колдовство земли.

Да, это правда, что архоны вернулись: не во плоти, как бывало в прежние дни, но как внутрителесные влияния, убеждающие и соблазняющие. Дракон метался и тряс рогатой головой, как лошадь, которую терзают оводы. Он мог отвергнуть их и погибнуть в своей тюрьме, мог сдаться и спастись с теми немногими, что остались ему верны. Его глаза обращались к стеклянному полу: в центре его было нечто, похожее на круглый бассейн, но вода в нем была морская: на самом деле это был главный вход в твердыню, выход в глубины. В подводный замок можно было войти только снизу. Если сейчас сбежать, подумал Мандрагор, враги бросятся его преследовать, сняв осаду с замка, прекратив войну с его последователями. Он застыл, дрожа, и ослабил барьеры разума. Земную силу Элнеморы принял он, и ощутил, как она в него вливается. Будто из моря и земли под ним рвалась в него энергия. Но он, помня Синдру, не сдал себя полностью: самые глубокие мысли он защитил, самую суть своего существа не отдал он архону. А тому, темному, он не ответил вообще. Лишь в самой крайней и ужасной необходимости решил он обратиться к нему.