Архив Троцкого (Том 2) - [24]
Левый зигзаг уже находится на ущербе. Внутри консолидируется правое крыло, которому будут сделаны в ближайшее же время серьезные уступки. Только при сохранении самостоятельности по отношению к обеим борющимся группам большинства мы выиграем тех, кто добросовестно заблуждается насчет истинного лица «левой» конвульсии.
Яровой клин, трудности с денежным обращением, ухудшение настроений крестьянства и рабочих, дезорганизация городских рынков, с одной стороны, история с Юрой [Пятаковым] в Америке[121], разрыв германо-советских переговоров[122], усиление экономической блокады, с другой, — все это создает такой экзамен, который под силу только последовательной пролетарской, ленинской политике.
Не лучше, по-моему, обстоят дела и Коминтерне. Левая словесность плюс террор против наших друзей. Здесь также задача состоит в организации большевиков-ленинцев, а не стремление в центристское болото. Наши друзья, критикуя руководство ВКП, должны признавать громадное объективное значение СССР и Октябрьской революции для дела коммунистического пролетариата. Чистка парткомов и факты экономической контрреволюции[123] дают богатый материал для характеристики эпохи. Серьезного значения, без изменения всего курса партийного руководства, начатая кампания иметь не может.
Я довольно внимательно слежу за печатью и событиями. Поводов для уныния не вижу. Однако не тешу себя и иллюзиями.
7 апреля мы прозевали почту. Письмо уносят только сегодня. Резолюция ИККИ по китайскому вопросу противоречива и прямо глупа. «Пролетарские центры разбиты... Зато крестьянство идет вперед... Из отрядов со временем создастся Китайская красная армия»... Прямо чудовищно.
Я не китаевед, и мне трудно формулировать алгебраически свою точку зрения. Приходится ограничиться фрагментами.
Опыт нашей революции доказал, что диктатура пролетариата и крестьянства предполагает известное двоевластие. В пределах капиталистической системы классы имеют свои организации. Такую картину я не считаю исключенной для Китая. Тот же опыт говорит, что Октябрь мог быть совершен только под лозунгом диктатуры пролетариата. Удача же Октября зависела в огромной степени от войны между империалистами.
Является ли сегодня окончательной базой диктатура пролет[ариата] и кр[естьянства] или базами являются буржуазия, генералы и Гоминьдан? Не кроется ли в крестьянских союзах и организациях новая мощная революционная энергия? Не надо ли подробнее осветить политическое лицо этой силы? Если бы Гоминьдан и наши горе-вожди обанкротились бы на восходящей революционной кривой, я, не колеблясь, согласился бы с Вами. Это же я сделал бы, если революция находится перед новым подъемом. Если же дело идет о сравнительно длительной реакции, тогда лозунг социалистической революции может привести к изоляции пролетариата на таком этапе революции, когда это может оказаться для него роковым.
Во всяком случае для меня ясно одно: диктатура пролетариата и крестьянства может быть только кратковременным состоянием. Либо буржуазия, либо пролетариат. Как такой этап она (д[иктатура] п[ролетариата] и кр[естьянства]) мыслится мне и для Китая (как возможность).
Мы все с огромным интересом будем ждать Вашего ответа.
Что Вы думаете насчет Конгресса К[оминтер]на[124]? Надо что-нибудь предпринять.
Хорош гусь Юрий[125], а? Тоже собрал хвостик. Большого вреда все же этот отход не принес. Жаль хорошего парня. Думаю ему написать.
Посылаем последние письма. Через неделю будем отрезаны от мира. Ваш ответ как раз прибудет с первым пароходом. Баян Мальцев в Мариинске. Нечаев в Колпашеве. Мне можно телеграфировать Колпашево-Тогур.
Живем дружно. Все очень кланяются и просят писать. В Тогуре М. Альский и Эмануэль, в Колпашеве, Нечаев, Караманенко, Ежов и Шенкман, Хеворкьян в Парабели, Хоречко[126] и Бухарцева в Ильино.
Обнимаю Вас.
Ваш И. Смилга
Горячий привет вашим.
От Радека не получаю ничего. Из трех писем Муратова получил всего одну открытку. Погода стоит холодная, ветры задувают вовсю. Еще неделю продержится дорога. И то хлеб.
Еще раз, будьте здоровы и благополучны. Не болейте не только проказой, но даже гриппом.
Альский шлет привет. Он бодр, хотя амеба в его кишечнике прогрессирует. Узжать ему надо лечиться.
Жму руку! Ваш
И. Смилга
Мы Вас часто и хорошо вспоминаем. Очень ждем Ваших писем. Нарымчане — народ хороший и крепкий.
Ходят слухи, что Саркис хочет идти по стопам Пятакова.
Н. Сермукс. Телеграмма Л. Седову. 5 апреля
СЕРМУКС — Л. СЕДОВУ
Алма-Ата. Седову, из Великого Устюга.
5 апреля.
Телеграмму получил. Письмо выслал. Сермукс
Н. Сермукс. Письмо Троцкому. 5 апреля
СЕРМУКС — ТРОЦКИМ
Алма-Ата, Троцкому, из Великого Устюга.
5 апреля.
Как здоровье? Жду письма. Целую вас, Сермукс
Л. Сосновский. Письмо Троцкому. 6 апреля
Л. СОСНОВСКИЙ — ПИСЬМО ТРОЦКОМУ
6 апреля 1928 г.
Дорогой Л. Д.! Сегодня получил открытку Н. И. [Седовой] и одновременно ваше письмецо с копиями писем к А. Г. [Белобородову] и И. Н. [Смирнову]. Всегда бываю чрезвычайно рад редким весточкам от вас. Несколько раньше получил ваше письмо о статье «Пр[авды]» от 15 февраля[127].
Должен сказать, что, по моим сведениям, второе и третье «поколение» новоселов сибирских очень активно интересуются вопросом о «левом курсе» и пытаются в переписке уяснить друг другу, в чем тут дело. Оттенки мнений такие. Одни находят, что «левый курс» налицо (передовая статья, нажим на кулаков, активизация бедноты, резолюции ИККИ по Англ[ии] [128] и др.). Некоторые замечают (единицы из молодежи): «К статье «Пр[авды]» прибавить ничего не могу».
У каждой книги своя судьба. Но не каждого автора убивают во время работы над текстом по приказанию героя его произведения. Так случилось с Троцким 21 августа 1940 года, и его рукопись «Сталин» осталась незавершенной.Первый том книги состоит из предисловия, незаконченного автором и скомпонованного по его черновикам, и семи глав, отредактированных Троцким для издания книги на английском языке, вышедшей в 1941 году в издательстве Нагрет and Brothers в переводе Ч. Маламута.Второй том книги «Сталин» не был завершен автором и издается по его черновикам, хранящимся в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета.Публикация производится с любезного разрешения администрации Гарвардского университета, где в Хогтонской библиотеке хранятся оригинал рукописи, черновики и другие документы архива Троцкого.Под редакцией Ю.Г.
Книга Льва Троцкого "Моя жизнь" — незаурядное литературное произведение, подводящее итог деятельности этого поистине выдающегося человека и политика в стране, которую он покинул в 1929 году. В ней представлен жизненный путь автора — от детства до высылки из СССР. "По числу поворотов, неожиданностей, острых конфликтов, подъемов и спусков, — пишет Троцкий в предисловии, — можно сказать, что моя жизнь изобиловала приключениями… Между тем я не имею ничего общего с искателями приключений". Если вспомнить при этом, что сам Бернард Шоу называл Троцкого "королем памфлетистов", то станет ясно, что "опыт автобиографии" Троцкого — это яркое, увлекательное, драматичное повествование не только свидетеля, но и прямого "созидателя" истории XX века.
В 1907 году, сразу же после побега из ссылки, Лев Троцкий, под псевдонимом «Н. Троцкий» пишет книгу «Туда и обратно», которая вышла в том же году в издательстве «Шиповник». Находясь в побеге, ежеминутно ожидая погони и доверив свою жизнь и свободу сильно пьющему ямщику Никифору Троцкий становится этнографом-путешественником поневоле, – едет по малонаселённым местам в холодное время года, участвует в ловле оленей, ночует у костра, ведёт заметки о быте сибирских народностей. Перед читателем встаёт не только политический Троцкий, – и этим ценна книга, не переиздававшаяся без малого сто лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Историю русской революции` можно считать центральной работой Троцкого по объему, силе изложения и полноте выражения идей Троцкого о революции. Как рассказ о революции одного из главных действующих лиц этот труд уникален в мировой литературе – так оценивал эту книгу известный западный историк И. Дойчер. Тем не менее она никогда не издавалась ни в СССР, ни в России и только сейчас предлагается российскому читателю. Первый том посвящен политической истории Февральской революции.
Настоящее издание включает все дневники и записи дневникового характера, сделанные Троцким в период 1926-1940 гг., а также письма, телеграммы, заявления, статьи Троцкого этого времени, его завещание, написанное незадолго до смерти. Все материалы взяты из трех крупнейших западных архивов: Гарвардского и Стенфордского университетов (США) и Международного института социальной истории (Амстердам). Для студентов и преподавателей вузов, учителей школ, научных сотрудников, а также всех, интересующихся политической историей XX века.
Фридрих Великий. Гений войны — и блистательный интеллектуал, грубый солдат — и автор удивительных писем, достойных считаться шедевром эпистолярного жанра XVIII столетия, прирожденный законодатель — и ловкий политический интриган… КАК человек, характер которого был соткан из множества поразительных противоречий, стал столь ЯРКОЙ, поистине ХАРИЗМАТИЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТЬЮ? Это — лишь одна из загадок Фридриха Великого…
С чего началась борьба темнокожих рабов в Америке за право быть свободными и называть себя людьми? Как она превратилась в BLM-движение? Через что пришлось пройти на пути из трюмов невольничьих кораблей на трибуны Парламента? Американский классик, писатель, политик, просветитель и бывший раб Букер Т. Вашингтон рассказывает на страницах книги историю первых дней борьбы темнокожих за свои права. О том, как погибали невольники в трюмах кораблей, о жестоких пытках, невероятных побегах и создании системы «Подземная железная дорога», благодаря которой сотни рабов сумели сбежать от своих хозяев. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В монографии рассматриваются территориально-политические перемены на Руси в эпоху «ордынского ига», в результате которых вместо более десятка княжеств-«земель», существовавших в домонгольский период, на карте Восточной Европы остались два крупных государства – Московское и Литовское. В центре внимания способы, которыми русские князья, как московские, так и многие другие, осуществляли «примыслы» – присоединения к своим владениям иных политических образований. Рассмотрение всех случаев «примыслов» в комплексе позволяет делать выводы о характере политических процессов на восточнославянской территории в ордынскую эпоху.
Книга в трёх частях, написанная Д. П. Бутурлиным, военно-историческим писателем, участником Отечественной войны 1812 года, с 1842 года директором Императорской публичной библиотеки, с 1848 года председатель Особого комитета для надзора за печатью, не потеряла своего значения до наших дней. Обладая умением разбираться в историческом материале, автор на основании редких и ценных архивных источников, написал труд, посвященный одному из самых драматических этапов истории России – Смутному времени в России с 1584 по 1610 год.
Для русского человека имя императора Петра Великого – знаковое: одержимый идеей служения Отечеству, царь-реформатор шел вперед, следуя выбранному принципу «О Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, только бы жила Россия в благоденствии и славе». Историки писали о Петре I много и часто. Его жизнь и деяния становились предметом научных исследований, художественной прозы, поэтических произведений, облик Петра многократно отражен в изобразительном искусстве. Все это сделало образ Петра Великого еще более многогранным. Обратился к нему и автор этой книги – Александр Половцов, дипломат, этнограф, специалист по изучению языков и культуры Востока, историк искусства, собиратель и коллекционер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В третью книгу 3-томного собрания документов из Архива Л.Д.Троцкого, хранящегося в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета (США), вошли материалы, охватывающие период с августа по сентябрь 1928 г. Данный трехтомник продолжает документальную серию публикаций «Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923—1927 гг.». Подавляющая часть документов данного издания публикуется впервые.
В третью книгу 3-томного собрания документов из Архива Л.Д.Троцкого, хранящегося в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета (США), вошли материалы, охватывающие период с августа по сентябрь 1928 г. Данный трехтомник продолжает документальную серию публикаций «Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927 гг.». Подавляющая часть документов данного издания публикуется впервые.
В первую книгу 3-томного собрания документов из Архива Л.Д.Троцкого, хранящегося в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета (США), вошли материалы, относящиеся к 1927 году. В издание включены также несколько документов из Архива Гуверовского института войны, революции и мира (Паоло-Альто, США). Данный трехтомник продолжает документальную серию публикаций «Коммунистическая оппозиция в СССР 1923 — 1927 гг.». Подавляющая часть документов данного издания публикуется впервые, абсолютно все — впервые на русском языке.