Архив сочинений — 2015 - [41]

Во главе Китая, если можно именно так выразиться, стоял проамерикански настроенный Чан Кайши — именно поэтому читатель и не понимает значения слова «братский». Ни Мао Цзедуна, ни коммунистов: ничего подобного во время движения советских войск на Маньчжурию не наблюдалось. Если верить Бойко, то именно от действий Советского Союза зависел дальнейший успех коммунистической партии Китая, получавшей тайно от Союза вооружение, благодаря чему удалось сломить сопротивление Чан Кайши, открыто пользовавшегося поддержкой со стороны США. Когда атомное оружие сделает своё дело, и Япония покорится, тогда вся мощь армии США будет направлена на помощь одной из воюющих сторон в Китае, а сам Китай погрузится в гражданскую войну — об этом Бойко тоже напишет, но ближе к концу книги. Пока же нужно думать не о Порт-Артуре, а о Маньчжурии, раскинувшейся широко, и оборудованной специально в виде крепости, где японцы подготавливали основной плацдарм для нападения на Сибирь и Дальний Восток.

По мере продвижения вглубь марионеточного японского государства Маньчжоу-го, всё больше сдавалось в плен китайских и монгольских частей из состава Квантунской армии, не видевших для себя дальнейших перспектив в службе японскому императору. Бойко сокрушается, видя состояние населения Маньчжурии, доведённого до бедности. Местные жители воспитывались в духе японской пропаганды величия Микадо и им было отказано в получении образования, иной раз и кусок хлеба не давали, отбирая всё выращенное для нужд японцев и Квантунской армии. Бойко чётко рисует образ японского народа, наделяя его только одной положительной чертой — исполнительностью. Если Микадо говорит воевать, значит японцы фанатично будут идти в бой, даже если это бессмысленно. Не зря в японской армии использовались смертники, о которых Бойко отзывается как о маниакально приверженных людях, чей разум наполнен лозунгами о божественности императора. Но когда Микадо подписал капитуляцию, то никто из японцев не ушёл в партизаны и не стал вести иную подрывную деятельность, сменив агрессию на полную покорность.

США помогли завершить войну с Японией; Советскому Союзу теперь предстояло основательно закрепиться в Маньчжурии. И тут перед Бойко и военным советом 39-ой армии возникли новые проблемы, касающиеся не только борьбы с распространением чумы и укусами энцефалитных комаров, но и заботой о местном населении, а также о собственных солдатах. Проблем не стало меньше — они возросли в прогрессии. Трудно людям перестраиваться с режима войны, в котором они находились беспрерывно пять лет, чтобы в одно мгновение начать строить мирное общество в чужой стране. Полуостров Гуаньдун был важен: угроза роста влияния США в регионе была очень ощутима — всё это заставило смотреть Советский Союз много дальше почивания на заслуженных лаврах — нужно было думать о новом противостоянии, но уже бывшим союзникам по антигитлеровской коалиции. Допускать становление Китая проамерикански настроенным — нельзя.

Бойко подробно рассказывает о переходе к мирной жизни, об эмиграции японцев к себе домой и о возрождении экономики, становлении образования, росте самосознания китайского народа. Не так просто выселить квалифицированных специалистов, покуда не будет подготовлена им замена. Поэтому японцы продолжали занимать руководящие посты.

Спустя годы в Китае разразится Культурная революция, а в Японии к власти придут реваншисты. Бойко так характеризует всю ситуацию: Япония в техническом совершенстве стремится в XXI век, но по политическим воззрениям остаётся в XX веке.

19.02.2015 (http://trounin.ru/boiko90)

Александр Дюма «Графиня де Монсоро» (1846)

Цикл «Генрих Наваррский» | Книга №2

Читателю стоит на минуту задуматься, когда он берёт в руки очередную книгу Дюма, особенно из написанных в период между 1843 и 1847 годами. Никакой гений не мог так плодотворно излагать свои мысли, даже два гения не могли сделать такой колоссальный объём работы за столь короткий срок. Там, где Виктор Гюго пишет тридцать лет, а Лев Толстой не тридцать, но меньше, а в итоге можно держать в руках многотомные «Отверженных» и «Войну и Мир». А что мы видим у Дюма: 1843 год — «Жорж», «Асканио»; 1844 год — «Три мушкетёра», «Граф Монте-Кристо»; 1845 год — «Двадцать лет спустя», «Королева Марго», «Шевалье де Мезон-Руж», «Дочь регента»; 1846 — «Графиня де Монсоро», «Жозеф Бальзамо», «Две Дианы»; 1847 — «Сорок пять», «Виконт де Бражелон». Некоторые произведения Дюма растягивал на два-три года, поскольку разумно держать читателя в напряжении, заставляя постоянно раздобывать свежий выпуск литературной газеты с продолжением похождений полюбившихся героев. И ведь все книги из данного периода — это написанные для чтения в течение не одного вечера: иные затягивают на несколько дней, а то и недель, если не месяцев. Только не всё так превосходно, как может показаться на первый взгляд. Если цикл о Трёх мушкетёрах пропитан старанием автора показать действительно увлекательное повествование с проработкой персонажей, то цикл Генрих Наваррский, также известный под названием цикла о Гугенотских войнах — это в большей своей части сухая историческая хроника, где Дюма уделяет большое внимание только диалогам, причём невероятно пустым по содержанию. Бесспорно, есть в сюжете несколько харизматичных героев, но трудно в них увидеть что-то действительно достойное внимания, особенно учитывая, что весь цикл имеет общими с реальностью только имена действующих лиц, чьи мотивы и мысли были изменены в угоду пера Дюма, извратившего для читателя важность происходящего с исторической точки зрения.