Архив сочинений 2011-2014 - [154]
)
Эдгар Берроуз «Тарзан и его звери» (1916)
Цикл «Тарзан» | Книга №3
«Я тумаю ветер скоро туть сильно!»
И почему у главного героя похищают сына всегда в третьей книге почти каждого цикла почти любого писателя? Это стоит считать доброй традицией или кризисом развития художественной литературы, свойственного на подсознательном уровне каждому поколению людей? Эдгар Берроуз не стал исключением, если только он не был первооснователем данной традиции, тут однозначно утверждать невозможно. Радует другое, Тарзан окончательно принял факт своей принадлежности к роду человеческому, напрочь позабыв про звериные повадки, став полноценным членом общества с правильными манерами. Было бы счастье, да, вторую книгу подряд, Берроуз делает врагами приёмыша обезьяны очень злого русского афериста, приобретшего к третьей книге большое влияние на коренных жителей африканского континента. Суровый русский злодей способен сломить любого человека, обладающего нечеловеческими способностями, навязать тому свою волю и полностью сломать радостную жизнь. Вот такие они русские в глазах Берроуза. Интересно, не он ли так сильно вбил этот постулат в мозги своих соотечественников, что коренным образом поменяли отношение к жителям нашей страны именно после издания второй и третьей книг о Тарзане?
Тарзан не раз пожалеет о гуманном отношении к людям, отчего вся его семья будет поставлена перед неприятным фактом истребления фанатиком с большими амбициями и единственной целью в жизни — отомстить. Удивительно, но Тарзан будет крайне слаб, пытаясь исправить ситуацию уже не своими силами, а привлекая на помощь других. Удивительно №2 — в его команду отборных коммандос войдут пантера, обезьяны и представитель негроидной расы. Такая группа будет оперативно выполнять все поручаемые Тарзаном задания, где каждый зверь будет использовать свои уникальные способности. Это, безусловно, очень интересный подход. Верными друзьями могут быть не только испытанные товарищи, но и вольнонаёмные работники на безвозмездной основе. Как получается у Тарзана находить общий язык со зверями понятно только автору, что делает из Тарзана не только отважного бойца, но и врождённого менталиста. Если все обезьяны говорят на первобытном языке, негр на одном из диалектов Африки, то странно, что пантера не имеет своего языка, но и с ней Тарзану удаётся наладить контакт.
Весьма важным событием является не то, что Тарзан принимает на себя роль вожака полианимальной стаи, а то, что его жена становится боевой машиной, превосходя по тактико-техническим характеристикам мужа. Берроуз показывает реальные возможности женщины, поставленной перед лицом опасности. Тут всё движение феминисток приходит в радостное волнение, расхватывая новые выпуски палп-журналов с третьим приключением Тарзана. Они смакуют каждую страницу, злобно поливают грязью русского злодея и презрительно отзываются о главном герое книги (Тарзане), ставшего несчастьем для сына и жены, да явного образца слабого беспомощного мужчины и ненадёжного кормильца. Таких не только надо спасать, но и говорить им, что надо делать, когда делать и сколько времени делать.
Мир приключений Тарзана поражает воображение. Пожалуй, надо не только читать книги о его похождения, но и сверяться с американской историей, чтобы лучше воспринимать происходящие события, как в книге, так и в Новом Свете. Всё взаимосвязано. Эдгар Берроуз умел находить нужные подходы для удерживания интереса к своему труду.
23.08.2014 (http://trounin.ru/burroughs16)
Сюзанна Кларк «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл» (2007)
«Он поднял руку и прокричал: — Абракадабра!»
Есть литература хорошая, а есть литература плохая, причём литература плохая частенько всеми силами издателей и писателей заносится в разряд хорошей, когда ей приписывают то, что для начитанного человека может и не быть благом. Попытка придать книге антураж написанной английскими писателями XIX века — танцы на костях Диккенса, Теккерея и Остен; попытка навесить на книгу ярлык магического реализма — желание выдать магию в альтернативной вселенной за яркий стимпанк, где вместо паровых машин используется магия. Страсти вокруг «Гарри Поттера» и своевременное издание на фоне горячего фанатизма, используя новый виток интереса к фэнтези, когда даже Толкиен не мог лежать спокойно, постоянно переворачиваясь от творческих порывов Питера Джексона. Хотелось как лучше, но в полном провале кто-то увидел цельное зерно истины. А есть ли оно… давайте разбираться.
В книге отпугивает обложка и название. Одна наводит на мысли о старом-старом издании, другая — о крайне дешёвом и проходном фэнтези. Само название ни о чём не говорит, кроме предположения о каком-то участии этих лиц в сюжете. Попытка вникнуть в повествование заканчивается провалом. Картина мира трескается, а собирать обратно желание не возникает. Автор долго топчется на месте, заполняя содержание бесконечными диалогами. Я знаю одного мастера такого стиля — это Айзек Азимов — но у него в диалогах раскрываются действия, интенсивно продвигая сюжет вперёд. А что мы видим у Сюзанны Кларк? Персонажи говорят-говорят-и-снова-говорят, говорят о-разном-о-левом-да-просто-так, лишь бы говорить. Но Кларк не Александр Дюма, даже не Оноре де Бальзак, у этих мастеров слова была врождённая способность топтанием на месте привлекать и интриговать читателя. У Кларк такого нет. Мельчает современный автор, остаётся прикрываться именем Диккенса, однако, знающие люди, читавшие Диккенса, прощать подобное повествование Кларк не должны. Особенно, учитывая влияние Диккенса на реализм в литературе, чем Кларк похвастаться не может — предлагая читателю альтернативную историю развития мира.
Рано или поздно читатель должен определиться, по какому из четырёх путей ему идти. Он может более не прикасаться к книгам, продолжит читать, либо сам станет писателем, а то и предпочтёт стезю литературного критика. Ему уже не будет интересно просто знакомиться с литературными произведениями, случайно выхватываемыми из общего потока. Потребуется сделать выбор, хотя бы для поры первых впечатлений. Это может быть некое направление, либо обобщающее понятие.
Читатель, в твоих руках труд, с помощью которого можно лучше ознакомиться с творчеством Джека Лондона, если нет возможности прочитать всё им написанное. Также данный труд рекомендуется тем, кто желает читать, но не знает, что лучше выбрать из богатого наследия писателя.
Рано или поздно читатель должен определиться, по какому из четырёх путей ему идти. Он может более не прикасаться к книгам, продолжит читать, либо сам станет писателем, а то и предпочтёт стезю литературного критика. Ему уже не будет интересно просто знакомиться с литературными произведениями, случайно выхватываемыми из общего потока. Потребуется сделать выбор, хотя бы для поры первых впечатлений. Это может быть некое направление, либо обобщающее понятие.
Становление таланта достигает определённого уровня, неизбежно в последующем принимая далеко не те черты, которые желается видеть. В плане понимания способности критически мыслить 2015 год стал особым, позволив рассматривать литературные произведения в свете их привязки к особенностям быта человеческого общества вообще. Имея желание сказать, получив для того возможность, рассмотрение художественной литературы превратилось в стремление понять устройство жизни.
24 часа из жизни работника «скорой помощи». Холодная зима, чуть менее холодная машина. Суточная рабочая смена и всего один час на отдых. Десятки обращений за помощью. Череда мест, людей, жизней. А между вызовами практические и философские вопросы о здоровье и будущем службы «скорой помощи». Особенности повествования: от первого лица, нет имён, вместо названий глав используется время начала описываемых действий.
Эмиль Золя — зачинатель натурализма, противник вольных допущений в литературе — видел назначение художественных произведений в детальной проработке имеющегося в человеческом обществе. С юных лет он определился с предпочтениями, не желая изменять выработанную точку зрения. Найдя опору в период изживания романтизма, он вовремя понял, в каком направлении следует двигаться. С первых его работ стало ясно — он предпочитает повергать устои, бросая вызов обыденности.
Книги построена на основе записей Владимира Мацкевича в Фейсбуке в период с февраля по май 2019 года. Это живой, прямой разговор философа с самим собой, с политиками, гражданскими активистами. В книгу включены размышления о месте интеллектуала в политических события, анализ беларусского политического и информационного пространства. Книга предназначена для всех, кто интересуется политической и интеллектуальной жизнью Беларуси в ХХI столетии.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Мы сочли необходимым издать эту книгу не только на русском, но и на английском языке для того, чтобы американские читатели знали, что эмигранты из СССР представляют собой нечто совсем иное, чем опустившиеся неудачники и циники, которые были отобраны для кинофильма "Русские здесь". Объем книги не позволил вместить в нее все статьи об этом клеветническом фильме, опубликованные в русскоязычной прессе. По той же причине мы не могли перевести все статьи на английский язык, тем более, что многие мысли в них повторяются.
Эта книга посвящена 30-летию падения Советского Союза, завершившего каскад крушений коммунистических режимов Восточной Европы. С каждым десятилетием, отделяющим нас от этих событий, меняется и наш взгляд на их последствия – от рационального оптимизма и веры в реформы 1990‐х годов до пессимизма в связи с антилиберальными тенденциями 2010‐х. Авторы книги, ведущие исследователи, историки и социальные мыслители России, Европы и США, представляют читателю срез современных пониманий и интерпретаций как самого процесса распада коммунистического пространства, так и ключевых проблем посткоммунистического развития.
Очередная книга Валентины Красковой посвящена преступлениям власти от политических убийств 30-х годов до кремлевских интриг конца 90-х. Зло поселилось в Кремле прежде всех правителей. Не зря Дмитрий Донской приказал уничтожить первых строителей Кремля. Они что-то знали, но никому об этом не смогли рассказать. Конституция и ее законы никогда не являлись серьезным препятствием на пути российских политиков. Преступления государственной власти давно не новость. Это то, без чего власть не может существовать, то, чем она всегда обеспечивает собственное бытие.