Архив Шамбала - [20]
Тем не менее концерн его рос, и влияние Азизова вместе с ним тоже. Говорили, что он редко бывает в высоких кабинетах, предпочитая общение неформальное, и что чаще власть имущие приезжали к нему «в гости», где и достигались некие соглашения.
Горошникова Азизов отправил прочь сразу же, едва тот представил их друг другу. Обедали вдвоем.
Поначалу Тимура интересовали те самые дела, которые и сделали Корсакова известным. Беседа шла легко. Азизов умел задавать вопросы, выслушивать ответы и понимать суть. Игорю всегда нравились такие собеседники.
Переход к настоящему разговору начался, когда подали десерт. Откинувшись на спинку стула, Азизов сменил тему.
— Скажите, Игорь Викторович, вы смогли бы в себе самом отделить исследователя от писателя, творца?
— Писатель — это и есть творец, извините мою нескромность, — ухмыльнулся Корсаков. — Сам выбирает тему, сам расставляет акценты, сам называет героев, сам описывает. Все сам.
— Я неточно выразил мысль, — признался Азизов и сложил руки одна на другую, как учат в первом классе. — Когда мне нужно решить задачу, выходящую за пределы моего знания и опыта, я предпочитаю обращаться к профессионалам. Им я называю условия задачи и выслушиваю пути решения. Нужны деньги или иная помощь — пожалуйста! Только назовите! Но!
Азизов немного приподнял ладонь над столом.
— Но, приняв условия профессионала, я получаю безусловное право на получение того, что мне нужно. Мы все обговариваем на берегу, и профессионал вправе сказать «да» или «нет». Это — его право. Если «нет» — вежливо прощаемся без обид и претензий. Если «да» — возникают взаимные обязательства.
Азизов мягко положил ладонь обратно, но Корсакову это напомнило удар судейского молотка после вынесения приговора.
— Так вот, — продолжил собеседник. — У меня возникла проблема, и я попросил своих сотрудников поискать варианты решений. Ваша фамилия оказалась в списке среди других, но получилось так, что с вами я беседую в первую очередь. Не стану лукавить, у меня не было предпочтений до нашей встречи, но сейчас вижу: вы мне подходите. Чтобы было проще принять решение, я повторю, почему обращаюсь именно к профессионалу. Во-первых, потому что он — знаток. Во-вторых, ему будет проще войти в профессиональное сообщество в любой точке Земли, а корпоративная среда оказывает содействие и помощь неформально и реально. В-третьих, я обращаюсь к профессионалу именно потому, что эта работа — его естественное состояние и никто не будет удивлен.
— То есть?
— Ну представьте, я бы обратился к какому-нибудь… следователю на пенсии, например. Люди сразу же подумают, что речь идет о некоем преступлении, начнутся ненужные разговоры, мешающие делу, понимаете?
Именно в этот момент он изогнул бровь и задал тот самый вопрос:
— Вы согласны, Игорь?
Корсаков молча кивнул.
— Хорошо. Я, изволите ли видеть, азиат. И по воспитанию, и по мироощущению. Советская власть сделала для нас много хорошего, но и плохого немало, надо признать. Хотя ничего нового большевики не придумали. Они, по существу, продолжили еще начатое при Романовых: то есть подтягивание азиатов к Европе. Вам известно, например, что уже после революции все, позднее названное республиками Средней Азии и Казахстаном, поначалу составляло единую Туркменскую республику? И основное внимание там уделялось, естественно, «туркменскому пролетариату». Ошибка в том, что азиатов, конечно, можно воспринимать единой массой, но это такая же глупость, как считать единородцами, например, украинца и голландца. А что? И те, и другие — европейцы, не так ли? Но от такого «единения» все в Европе пришли бы в ужас. А нас, азиатов, можно объединить в кучу, которую проще воспринимать в форме отклонения с непонятными признаками от нормы! Проще, конечно, называть нас всех, например, «узкоглазыми», но любой вьетнамец или китаец в сравнении со славянином после обильного возлияния, выглядит как человек с широко распахнутыми глазами», — улыбнулся Азизов.
Он помолчал несколько секунд, будто еще раз обдумывая то, что хочет сказать, потом продолжил:
— У нас, в отличие от европейцев, история меньше основывается на документах. В этом смысле мы, конечно, другие. Где кочевникам хранить свои архивы? В монастырях? А как тогда их защищать? Постоянно таскать с собой?
Он снова усмехнулся.
— В общем, для нас, азиатов, более важна история семьи, чем история государства. Особенно, когда речь идет о государстве, которое еще не сформировалось, в котором даже система власти не осмыслена, и потому не может быть выстроена. Ну, не буду загружать теориями, перехожу к практике. Так уж получилось, что в моей семье соединились два разных народа. Я — узбек, жена — бурятка. С одной стороны, оба — азиаты, с другой стороны — многое в наших родах различается. Сейчас обстоятельства сложились так, что нам, я имею в виду и родителей, и других родственников, включая тех, кто давно умер, хотелось бы создать некую историю наших семей в качестве основы истории наших народов. Кое-что уже есть, в обеих семьях уже занимались этим и раньше, но сейчас нужно все свести воедино. И мы выбрали человека, который способен сделать то, о чем я сказал.
Летом 1941 года в суматохе первых дней Великой Отечественной в Белоруссии пропали несколько грузовиков с документами, отправленными в Москву… Некоторые документы представляют особую важность не только для военного командования, но и руководства страны. Задание по их поиску выполняют несколько групп специального назначения, но результата нет… В этих чрезвычайных условиях по личному распоряжению И. Сталина розыск документов поручен группе во главе с опытным разведчиком Артемом Кольчугиным. Правда, состав группы очень уж необычный…
Новый роман Константина Гурьева — это захватывающая история поисков документов, оставшихся от составленного в 1930-е годы заговора Генриха Ягоды.Всесильный хозяин Лубянки намеревался совершить государственный переворот и создал для этого простую и гениальную схему, в которую был включен даже глава белогвардейского РОВСа генерал Кутепов, тайно прибывший в СССР.Интриги в руководстве спецслужб привели к тому, что заговор оказался под угрозой раскрытия. Ягоду спешно убрали из НКВД, и подробности заговора остались тайной за семью печатями: никто из помогавших Ягоде в этом не знал о существовании других…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Представленная книга – познавательный экскурс в историю развития разных сторон отечественной науки и культуры на протяжении почти четырех столетий, связанных с деятельностью на благо России выходцев из европейских стран протестантского вероисповедания. Впервые освещен фундаментальный вклад протестантов, евангельских христиан в развитие российского общества, науки, культуры, искусства, в строительство государственных институтов, в том числе армии, в защиту интересов Отечества в ходе дипломатических переговоров и на полях сражений.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.