Архив Андрея Ваджры - [6]

Неуёмная страсть Ющенко к возлаганию венков, тоскливым кладбищенским речам, скорбному молчанию на траурных церемониях и лобызанию мемориального мрамора невольно заставляет вспомнить то, как бессознательно воспринимало Гитлера его ближайшее окружение. Позволю себе длинную цитату из упомянутой выше книги Эриха Фромма:

«Этот сон приснился Альберту Шпееру 12 сентября 1962 г., когда он еще находился в тюрьме Шпандау. «Гитлер приезжает с инспекцией на завод. Я еще в должности рейхсминистра, но я беру в руки веник и помогаю вымести мусор из завода. После инспекторской проверки я вижу себя в его машине, где я пытаюсь надеть френч, который я снял перед тем, как подметать, но безуспешно: я не могу попасть в рукав, рука постоянно оказывается в кармане. Мы приезжаем на широкую площадь, окруженную правительственными зданиями. С одной стороны я вижу памятник воинам. Гитлер направляется к нему и кладет венок к подножию памятника. Мы входим в мраморный зал - это вестибюль какого-то официального учреждения. Гитлер спрашивает у адъютанта: «Где венки?» Адъютант говорит офицеру: «Вы же знаете, что он теперь повсюду возлагает венки». Офицер одет в светлую, почти белую форму из ткани, напоминающей тонкую перчаточную лайку. Поверх мундира на нем надета широкая накидка, украшенная вышивкой и кружевами. Приносят венок. Гитлер переходит на правую половину зала, где расположен еще один памятник воину, у подножия которого уже лежит много венков. Гитлер опускается на колени и запевает скорбную песнь в стиле грегорианского хорала, в котором постоянно повторяется распевная строчка «Maria». Стены огромного мраморного зала заполнены мемориальными досками. Гитлер один за другим кладет венки, которые ему подает ретивый адъютант... Ряд мемориальных досок кажется бесконечным, темп его движений ускоряется, а песня и плач звучат все более монотонно».

Этот сон интересен по многим соображениям. Он относится к тем снам, в которых человек выражает свои знания о другом человеке, а не свои собственные чувства и желания. И такой взгляд во сне бывает часто более точным, чем впечатление наяву. В данном случае Шпеер в стиле Чарли Чаплина находит выражение для своих представлений о некрофильском характере Гитлера. Шпеер видит в нем человека, который все свое время тратит на преклонение перед мертвыми, однако все его шаги до предела автоматизированы. Он действует как машина - для чувств здесь места нет. Возложение венков превращается в организованный ритуал, доходящий до абсурда. Но в то же самое время Гитлер возвращается в религиозную веру своего детства и оказывается полностью погруженным в скорбную мелодию песни-плача. Сон заканчивается указанием на монотонность и автоматизм траурного ритуала».

Интересно, какие сны об украинском президенте сняться людям из его ближайшего окружения, если за глаза его там называют «Витя-геноцид»? Хотя… отличительной чертой Ющенко является то, что люди, находящиеся рядом с ним, на самом деле находятся рядом с ДОЛЖНОСТЬЮ Президента Украины. Они не более чем челядь, которая очень энергично им «перетряхивается» и обновляется. А вот с Ющенко как ЧЕЛОВЕКОМ рядом никого нет. Это его своеобразная особенность. У него нет команды единомышленников, лишь временные попутчики, которых он, по его признанию, нашёл на помойке. У него нет друзей, лишь стоящие на удалении почитатели его высокой должности. Уже который год Виктор Ющенко просто монумент. До 2005 года он был монументом оппозиции, а теперь он монумент государственной власти и украинства. И семьи, в смысле человеческих отношений, у него тоже нет. Его семья – элемент его монументальности, строгой, холодной, безжизненной. Ющенко не просто одинок, он погружен в могильную пустоту своего нарциссизма. Даже его родные дети обращаются к нему на «вы». И это не просто игра в традиции патриархальной семьи, которым уже давно нет места в современно украинском обществе. Это эффективная форма дистанцирования от тех людей, которые волею судьбы стали твоими близкими. Это «вы» позволяет уйти от эмоционально насыщенного, индивидуального контакта, превратив такие глубоко экзистенциональные феномены как «мать», «отец», «сын», «дочь» в социальные роли, обусловленные некими правилами субординации. Здесь нет места любви и дружбе, здесь является излишней интимная близость душ, здесь лишь иерархия, выполнение установленных правил, приказ, повиновение. Таким образом семья превращается в антикварный магазин или личный музей, где каждый экспонат пронумерован и стоит на своём месте. В таких условиях исчезает разница между домом, Секретариатом президента Украины, личным музеем и мемориалом на склонах Днепра.

В этом контексте увлечение пчеловодством дополняет общую картину. Пчёлы не кошка и тем более не собака. С насекомыми не надо считаться, они не нуждаются в любви и внимании. Пчёлы это некое подобие механической жизни. Главное, вовремя смазывать их механизм. Совершил необходимые манипуляции и порядок. Больше от тебя ничего не требуется. Они просто жужжат и выполняют свою функцию. А ещё немаловажно то, что пасека, как правило, размещается в отдалённых местах. Пасечник должен изолировать себя от людей на целый сезон. Это главное. Если бы не досадные президентские обязанности, можно было бы спокойно жить между пасекой, антикварным магазином, личным музеем, очередными «роковынамы» и чьими-то похоронами. Ну что ещё нужно для счастья?